— Не принимай мученический вид. Я сейчас за ним схожу.
Она вернулась в дом. Через открытую дверь кабинета до нее донесся громкий голос Аффлика:
— С чего это ты врываешься ко мне в кабинет? Вечно ты со своими глупостями…
— Прости меня, Джекки, я же не знала. Кто эти люди и почему их приход так расстроил тебя?
— Никто меня не расстраивал. Я… Увидев на пороге Гвенду, он запнулся.
— Извините меня, мистер Аффлик, не оставила ли я у вас свой шарф?
— Шарф? Нет, миссис Рид. Его здесь нет.
— Как это глупо с моей стороны! Он, должно быть, в машине.
Когда Гвенда вернулась к мужу, он уже успел развернуться. У тротуара, сверкая хромированной отделкой, стоял роскошный желтый лимузин.
— Ну и ну, — сказал Джайлз.
— «Шикарная машина», — откликнулась Гвенда. — Ты помнишь, что нам рассказала Эдит Пагетт? По ее словам, Лили была готова поспорить, что речь шла о капитане Эрскине, а не о «нашем таинственном незнакомце в шикарной машине». Разве ты не понимаешь, что этот таинственный незнакомец в шикарной машине и есть Джекки Аффлик?
— Ты права, — согласился Джайлз. — В своем письме к доктору Лили тоже упоминает о «роскошной машине».
Они переглянулись.
— Значит, в ту ночь он был там, «на месте», как выразилась бы мисс Марпл. О, Джайлз, я с таким нетерпением жду четверга, чтобы узнать, что скажет Лили Кимбл!
— А вдруг она струсит и не приедет?
— Она наверняка приедет. Джайлз, если в ту ночь у дома стоял шикарный автомобиль…
— Ты думаешь, что речь шла об этой «желтой опасности»?
— Любуетесь моей машиной?
Жизнерадостный голос мистера Аффлика заставил их вздрогнуть. Он стоял у них за спиной, перегнувшись через хорошо подстриженную зеленую изгородь.
— Я зову ее «Лютиком». Мне всегда нравились красивые автомобили. А этот за милю увидишь, верно?
— Это точно, — подтвердил Джайлз.
— Я обожаю цветы, — продолжал мистер Аффлик. — Нарциссы, лютики, левкои — я их все люблю. Вот ваш шарф, миссис Рид. Он упал за мой письменный стол. Ну что ж, до свидания. Был рад с вами познакомиться.
— Ты думаешь, он слышал, как ты назвал его автомобиль «желтой опасностью»? — спросила Гвенда, когда они отъехали.
Джайлз слегка смутился.
— Вряд ли. Он ведь разговаривал с нами очень любезно.
— В общем-то да… Но на мой взгляд, это ни о чем не говорит. Джайлз, его жена боится его, я прочла это у нее на лице.
— Что? Боится такого добродушного бонвивана?
— Не исключено, что на самом деле он отнюдь не такой добродушный и милый, каким кажется… Джайлз, мистер Аффлик мне не нравится… Хотелось бы знать, с какого момента он стоял за нами и слушал то, о чем мы говорим… Что именно мы говорили?