– Привет, Дэйв, – ответил он после продолжительного неловкого молчания, показавшегося еще глубже без треска и грохота бензопилы. Он помолчал еще, потом буркнул: – Это чертово дерево… Извини. Ты был прав.
Я пожал плечами, и он добавил:
– Еще одно дерево упало на мою машину.
– Сочувствую… – начал было я, и тут у меня возникло ужасное подозрение. – Неужели на «ти-берд»?
– Да. На нее.
У Нортона был «тандерберд» шестидесятого года выпуска в идеальном состоянии, который пробегал всего тридцать тысяч миль. В этой машине, окрашенной снаружи и внутри в темно-синий полуночный цвет, он ездил только летом, да и то редко. Своего «берда» он любил, как некоторые любят, скажем, игрушечные железные дороги, или модели кораблей, или свой пистолет для стрельбы в цель.
– Паршиво, – сказал я совершенно искренне.
Он медленно покачал головой.
– Я чуть было не передумал. Собирался ехать на другой машине, а потом спросил себя: «Какого черта?» – и поехал на этой… И ее придавило старой гнилой сосной. Крышу всю смяло внутрь. Думал, распилю. Дерево, я имею в виду… Но эта зараза-пила не заводится… Я заплатил за нее две сотни долларов, а она…
Он издал горлом какой-то странный звук. Губы его шевельнулись, словно у беззубого старика, пережевывающего даты прошлого. Секунду мне казалось, что он вот-вот заплачет беспомощно, как ребенок в песочнице, но он кое-как справился с собой, пожал плечами и отвернулся, будто бы поглядеть на отпиленные мною куски ствола.
– Ладно, пилу твою посмотрим, – сказал я. – «Ти-берд» застрахован?
– Да, – ответил он. – Как и твой сарай.
Я понял, что он имеет в виду, и вспомнил, что говорила о страховке Стефф.
– Послушай, Дэйв, может быть, ты одолжишь мне свой «сааб» сгонять в город? Я хочу купить хлеба, каких-нибудь закусок и пива. Много пива.
– Мы с Билли собрались в город на «скауте», – сказал я. – Если хочешь, можешь поехать с нами. Только тебе придется помочь мне оттащить с дороги то, что осталось от дерева.
– С удовольствием.
Он ухватился за один конец ствола, но даже не смог приподнять его, и почти всю работу пришлось делать мне. Но в конце концов нам удалось скинуть сосну в заросли внизу. Нортон пыхтел и никак не мог отдышаться, щеки его стали совсем пунцовыми. А перед этим он еще столько раз дергал стартер своей пилы, что я начал немного беспокоиться, не случилось бы у него что-нибудь с сердцем.
– О’кей? – спросил я, и он кивнул, все еще часто дыша. – Тогда пойдем к дому. Угощу тебя пивом.
– Спасибо, – сказал он. – Как Стефани?
Видимо, к нему стала возвращаться его старая гладкая манерность, за которую я его недолюбливал.