— НЕТ!
Это кричал Уильям. Она скорее почувствовала, нежели увидела, как он встал между ней и этой ненасытной, движимой похотью толпой. На его мече, мерцая в лунном свете темно-красным огнем, все еще была кровь его братьев-христиан. Она увидела, как он бросил что-то перед собой на землю, и чуть не лишилась чувств, когда поняла, что это такое. Он швырнул отрубленную руку стража-итальянца, и пальцы все еще продолжали дергаться от ужасных мышечных сокращений.
— Любой, кто хоть пальцем прикоснется к ним, лишится руки, — предупредил Уильям. — Они под защитой дома Тюдоров.
Мириам увидела, что воины как один отшатнулись, словно ими двигал не только металл в голосе Уильяма. Казалось, невидимая высшая сила решила укрыть иудеев от озлобленной толпы своими крыльями. Мириам знала, что мусульмане любят такие сказки, сам Пророк обращался к сильным образам, чтобы поднять боевой дух на поле битвы, но она считала, что это всего лишь стремление принять желаемое за действительное. Вполне возможно, она поспешила списать духовный мир на игру воображения. Независимо от того, какой природы была сила, заставившая в тот момент присмиреть ветреные берега Акры, Мириам была ей благодарна от всего своего неистово колотящегося сердца.
Без лишних слов Уильям повернулся и повел их к малиновому шатру. Стражи продолжали валяться на земле и словно дети рыдали от полученных увечий. Мириам постаралась не обращать внимания на лужу крови на пороге, когда последовала за Маймонидом внутрь королевского шатра.
Внутри убранство было довольно скудным, хотя песчаный пол устилали медвежьи шкуры. На простой кровати, сплетенной из веревок, лежал человек. Волосы спутались от пота, но продолжали отливать медью, по цвету напоминая закат в тот час, когда солнце скрывается за морем. Глаза его были закрыты, и он, казалось, не осознавал присутствия посторонних, хотя Мириам видела, что больной не спит. Все его тело сотрясалось от озноба.
Значит, вот он, великий Ричард Аквитанский, известный легковерным французам как Львиное Сердце, а остальному цивилизованному миру как беспощадный убийца. Мириам не смогла сдержать презрительного удовлетворения от жалкого вида человека, который прибыл с намерением убить ее народ и изгнать его со Святой земли. Она бросила взгляд на дядю, но не смогла понять, о чем он думает. В этот момент Маймонид полностью сосредоточился на больном. Осмотрев умирающего короля, он стал рыться в своей кожаной сумке, вытаскивая мази. Ее дядя был настолько набожным человеком, что Мириам сомневалась, что в его душе могут возникнуть хоть какие-нибудь злые, мстительные мысли. И очень хорошо — ее темных мыслей хватит на двоих.