Но Эстафану в тот день повезло: султанше необходимы были дополнительные сведения, и это в конечном счете перевесило ее слепую ярость. После того как евнух завершил свое умозрительное и многоречивое повествование, Ясмин удалось перевести дыхание и выплеснуть свой гнев на спинку резного деревянного стула, которую она яростно сжимала. Она приказала евнуху пристальнее присмотреться к еврейке. Ей нужны абсолютно все сведения, которые только можно получить, поскольку она собиралась устранить свою новую противницу таким образом, чтобы не вызвать и малейших подозрений. И заставить ее как можно сильнее страдать.
Эстафан торопливо поклонился и покинул личные покои султанши, оставляя Ясмин наедине с чернокожей любовницей. Михрет на секунду залюбовалась: насколько красива ее любовница в гневе! Ее глаза пылают огнем, словно солнце, ее пышная грудь непривычно вздымается. Если бы ее сейчас видел Саладин, возможно, он устроил бы не одну страстную ночь.
На самом деле ирония состояла в том, что Ясмин сегодня была облачена в наряд соблазнительницы. На ней было длинное ниспадающее платье, которое Саладину совсем недавно привезли из Китая его ташкентские торговцы. Сшитый из тончайшего алого шелка наряд, богато отороченный парчой, был украшен разноцветными завитками, которые сходились на спине, принимая форму золотого дракона. Поскольку сквозь полупрозрачную ткань проглядывали нежные точки темных сосков Ясмин, Михрет поняла, что под одеянием у султанши ничего нет. Несмотря на всю серьезность текущего момента, на кровожадное настроение ее королевы, Михрет почувствовала возбуждение.
Но если она хочет утолить свой зуд, нужно успокоить госпожу. Не слишком, разумеется, ведь злость легко перерастает в безудержную страсть, а ровно настолько, чтобы султанша захотела выплеснуть сдерживаемое ею разочарование. Ну а любовница ей с радостью в этом поможет.
— Она всего лишь мимолетное увлечение, моя госпожа, — сказала Михрет. — Он вернется в твою постель.
Ясмин повернулась, сжав кулаки. Она выглядела одновременно и оскорбленной, и смущенной. Михрет знала — в ее королеве это смертельное сочетание, и решила осторожнее ступать по запретной тропке.
— Меня беспокоит не то, что он вернется! — воскликнула Ясмин, словно вздорный ребенок, который пылко отрицает, что любил сломанную игрушку. — Ласки султана больше не тешат мое тело.
Михрет достаточно хорошо знала свою любовницу, чтобы понять: она говорит неправду. Наложница не сомневалась, что Ясмин получает удовольствие от нежных женских прикосновений, которые она дарит ей, но при этом не испытывала иллюзий по поводу того, кому на самом деле принадлежит сердце султанши.