Она с раздражением прикрыла шарфом грудь и отвернулась от прохожих. Мириам заметила, что Ревекка оставалась на удивление молчаливой во время этой сцены. Обычно тетя была недовольна ее легкомысленным отношением к приличиям и читала ей бесконечные нотации, но на этот раз старушка ничего не заметила. Похоже, в мыслях она пребывала в совершенно другом месте. Глаза Ревекки сияли, когда она смотрела на простые каменные здания Иерусалима. Казалось, ее не беспокоили ни ужасная вонь, ни какофония звуков, доносившихся отовсюду.
— Никогда не думала, что доживу до этого дня, — призналась Ревекка, — что смогу помолиться в тени Стены, посмотреть на камни, которые все еще искрятся светом шехины.[35] Но чему удивляться? Жизнь полна чудес. Рука Хашема[36] направляет нас день за днем к цели, только ему одному ведомой. Житейские беды и радости, судьбы целых государств — всего лишь часть его радостного танца с его народом.
Мириам не могла сказать, что разделяет эти взгляды, но она уважала убеждения своей тети. Несколько лет назад девушка верила в Бога своего народа с бездумной наивностью ребенка. А потом прямо у нее на глазах франки изнасиловали и убили ее мать. После этого ей стало трудно верить во что-либо вообще.
— Далеко еще до дядиного дома? — поинтересовалась Мириам, больше для того, чтобы отвлечься от мрачных воспоминаний.
— По правде сказать, у меня для тебя сюрприз. Мы направляемся не к дяде, — ответила Ревекка, — во всяком случае, сейчас.
Мириам недоуменно взглянула на тетю. Она устала с дороги и не хотела никуда больше заезжать.
— Твой дядя устроил для нас аудиенцию у самого султана — вот как он встречает нас в Иерусалиме! — выпалила Ревекка, глаза которой блестели от возбуждения, вызванного такой честью. Даже несколько минут в обществе Саладина дадут тетушке пищу для законной похвальбы внутри узкого круга почтенных матерей семейств.
Султан. Что ж, встреча обещает быть очень интересной. Она никогда не видела Саладина, но не слышать о его делах было невозможно. Последние десять лет Мириам провела в Каире, где только и разговоров было, что об этом человеке. Каждый день она слышала о его бесстрашии и отваге, и в большинстве случаев все это оказывалось правдой, а не обычными льстивыми россказнями придворных. В глазах собственного народа он стал легендарной фигурой. Для арабов Саладин являлся напоминанием о славных днях Пророка и праведных халифов. Евреи видели в нем спасителя их народа, нового Кира[37], ниспосланного Богом, дабы вернуть скитальцев в Иерусалим.
Ее дядя давно служил у султана личным врачом и советником, но свою семью предусмотрительно держал подальше от двора. Несмотря на любовь, которую завоевал Саладин у простого народа, у него оставалось еще много врагов среди египетских вельмож, особенно тех, которые поддерживали прежний режим Фатимидов, низложенный Саладином. Сам факт того, что дядя желает ввести их в круг приближенных султана, свидетельствовал, что Саладин чувствует себя в Иерусалиме более уверенно. Здесь они будут ограждены от интриг Каира.