Ван Алдин покачал головой.
– Мой Бог! Как могла Руфь оказаться такой дурой! – в отчаянии вскричал он. – И что это он там болтает насчет книги о камнях? Мне кажется, прежде всего надо обратить внимание на рубины.
– Есть несколько очень известных рубинов, – заметил Пуаро. – Когда-то они украшали корону российских монархов. Они уникальны, и каждый из них – легенда. Говорят, недавно их приобрел американец. Мы не ошибаемся, месье, предположив, что это вы?
– Да, – подтвердил Ван Алдин, – я купил их в Париже дней десять назад.
– Простите, месье, но как долго шли переговоры об этой покупке?
– Чуть более двух месяцев. А что?
– Подобные вещи быстро становятся известными, – сказал Пуаро. – Обычно по следам таких камней идет целая толпа.
Лицо Ван Алдина исказилось болью.
– Помню, – горестно сказал он, – я еще пошутил, когда дарил Руфи эти камни. Я сказал, чтобы она не брала их с собой на Ривьеру, ибо не хочу видеть ее убитой и ограбленной. Господи! Разве я мог предположить, что это окажется правдой?
Наступила сочувственная тишина. Потом снова заговорил Пуаро:
– Давайте расставим все факты по порядку. Согласно нашей версии, граф де ла Роше знал, что вы купили эти камни. Весьма примитивным способом он уговорил вашу дочь взять их с собой. Значит, Мейсон видела в Париже именно его.
Все дружно закивали.
– Мадам удивилась, увидев его, но он быстро все уладил: Мейсон была убрана с дороги. Мы знаем от проводника, что он приготовил постель в одном купе, но не заходил во второе, а там мог находиться граф.
Никто не знал о том, что он в поезде, кроме мадам.
Он был осторожен, поэтому-то служанка и не видела его лица. Она смогла лишь заметить, что он высок и темноволос. Но таких миллионы. Они одни, поезд летит в ночи. Все просто: ни сопротивления, ни крика, ведь это был мужчина, который, как она думала, любит ее.
Он деликатно обратился к Ван Алдину:
– Смерть, месье, произошла мгновенно. Граф взял шкатулку с драгоценностями. Вскоре после этого поезд прибыл в Лион.
Месье Карре почесал подбородок.
– Похоже. Проводник ничего не видел. Граф мог выйти из поезда незамеченным. Потом он мог спокойно вернуться в Париж, мог уехать куда угодно, рассчитывая, что преступление расценят как обычный дорожный грабеж. Письмо, которое мы нашли в сумочке мадам, граф не заметил.
– Это было опрометчиво с его стороны – не проверить сумочку, – заметил комиссар.
– Уверен, он думал, что мадам уничтожила письмо. Хранить его, простите, месье, было неблагоразумно.
– И кроме того, – пробормотал Пуаро, – странно, что граф не предвидел этого.