Он с детства любил вслушиваться в тишину полей; торжественный шелест рощи и ветер, свистевший в щелях под стрехой в долгие зимние вечера, всегда говорили ему о чем-то родном и близком; суровый каждодневный труд закалил его сердце, а широта ума и полнота любви, с какой он обнимал прекрасный Божий мир и милый край родной, возвысили его дух и озарили той спокойной мечтательностью, которая так поражала в его взгляде. Всякую радость он переживал глубоко, но таил ее как сокровище на дне моря. В мечтах она возносилась хрустальным дворцом, пылала самоцветными огнями, но не любила выставляться напоказ и заявлять о себе боем литавр.
Нет, нехорошо было Болеславу на адампольском празднике, душно, а в сердце не стихал голос тревожного предчувствия. Напрасно он пытался его заглушить, перед глазами, как заколдованная, стояла Винцуня, со вспыхнувшими внезапно глазами и с опущенной в какой-то истоме рукой, к которой страстно прильнул Александр.
Мазурка кончилась, смолкла музыка, зато стал слышнее раздававшийся по всему дому неравномерный гомон голосов. Болеславу он казался шумом горной речки, которая то мирно журчит средь зеленых берегов, то с грохотом разбивается о скалы. Время от времени в общем гуле слышался пронзительный звук настраиваемого инструмента, словно чей-то стон на веселой свадьбе.
Вдруг по всему дому разнеслись бурные, стремительные звуки вальса, то грустные, то веселые. Над скрипками господствовал чистый голос кларнета, который с мечтательной тоской выводил протяжные ноты и, казалось, пел о любви, о ее наслаждениях, страданиях, безумствах…
Вальс, какой это удивительно страстный танец! Трудно понять, как мог он родиться в холодной Германии. Прислушайтесь хорошенько, и он вам расскажет всю историю земных наслаждений. Но только земных, иной песни вы здесь не ищите. Вальс — это полная противоположность мазурке. Есть в мазурке страсть, но разгульная, широкая, как просторы полей, и наивная, как девичье сердце, здесь слышится голос души, которая тоскует по потерянному раю… В вальсе бушует страсть самозабвения, но низменная, темная, вальс — это песня тоскующей плоти со всей ее дикой гармонией. В мазурке — двое молодых людей, рука об руку, закинув головы, чуть касаясь ногами земли, летят, и кажется, еще минута — они улетят под небеса. В вальсе партнеры глядят вниз, мужчина и женщина, тесно обнявшись, кружатся в бешеном вихре, до изнеможения, до потери сознания, кажется, вот-вот они рухнут на землю, в пыль… в грязь… Мазурка идеализирует женщину, в мазурке женщина — существо неземное, ангел с распростертыми крыльями, который лишь пролетает мимо, касаясь людей краем своего воздушного одеяния. Вальс держит женщину в плену у земли, он бросает ее из объятий в объятия, и в груди чистейшей из чистых его страстный напев пробуждает зародыш грядущей бури.