Болеслав шагал по опустевшей столовой и прислушивался к отчетливым звукам вальса.
Как ни старался он вернуть себе душевное равновесие, привычно взывая к здравому смыслу, неприятное, болезненное чувство не оставляло его. Наконец он остановился и проговорил:
— Что со мной? Я себя не узнаю. Что за призраки мне мерещатся, бред у меня что ли? Скверно. Поддаваться такому настроению не следует. Сбегу-ка я отсюда, здесь слишком шумно, а дома я сразу успокоюсь.
Спустя четверть часа колеса его брички простучали по адампольскому двору. В это время Винцуня, томно опираясь на плечо Александра, вместе с ним кружилась по бальному залу, юноша крепко обнимал ее стан, с упоением глядел ей в лицо, она, краснея, опускала голову, а вокруг шептали:
— Красивая пара! Ладная пара! Они точно созданы друг для друга!
Да, здесь и в самом деле встретились молодость с молодостью, веселье с весельем, мечты с мечтами. В бальном зале такое сочетание всегда чарует, всегда захватывает. Но хватит ли этого для повседневной реальной жизни с ее трудами, заботами, а часто и печалями, достаточно ли молодости, веселья и мечты, если ни сердце, ни голова ничем другим не богаты? На этот вопрос жизнь отвечает примерами, которые показывают, что не успеешь оглянуться, как молодость уже прошла, веселье утонуло в слезах, а мечты бесследно улетучились, столкнувшись с неумолимой действительностью. Увы, большую часть своей жизни человек проводит не в бальном зале. Побеждает не тот, кто танцует лучше всех, а самый мужественный, тот, кто, как в сказке, способен схватиться с драконом, преграждающим ему путь. Дороги жизни — это не вощенные по случаю танцев полы, с одним лишь уменьем изящно скользить по паркету далеко не зайдешь; здесь шаг должен быть твердый, и надо знать, куда идешь. Но кто об этом думает в вихре вальса?
Не думали об этом и Александр с Винцуней. Оба были молоды, веселы, оба бездумно отдавались своим мечтам и, опьяненные танцами и своей близостью, после вальса сели, разумеется, вдвоем.
Александр, глядя на Винцуню, тихо сказал:
— Как счастлив был бы я, если бы мог всегда прощаться с вами так, как вот недавно пан Топольский: «до завтра»…
У Винцуни забилось сердце, она невольно прижала руку к груди, но пересилила себя и ответила с улыбкой:
— А вы приезжайте завтра в Неменку, что вам мешает? Тогда сможете сегодня сказать мне: «до завтра»!
— Вы шутите! — проговорил Александр глухо. — Боже мой… ведь я люблю вас…
Винцуня с трудом скрыла свое волнение. Александр продолжал:
— Наверно, я не должен этого говорить, я знаю, вы помолвлены… но молчать я не в силах. Уеду отсюда… убегу, пойду в солдаты и буду искать смерти на первой же войне… но хочу, чтоб вы знали…