— И не заикайтесь об этом, — сказал Буш.
— Есть, сэр. Значит, если он об этом заговорит, мне его не слушать?
— Ну… — Это уже смахивало на уклонение от своих обязанностей. — В любом случае, это дело Бакленда.
— Есть, сэр. Тогда я могу кое-что предложить, сэр.
— Что еще? — Буш не знал, сердиться ему или радоваться, что у Хорнблауэра опять новое предложение. Но в своих способностях вести переговоры он сомневался, зная, что крючкотворство и лицемерие ему чужды.
— Если вы договоритесь насчет пленных, сэр, это займет какое-то время. Возникнет вопрос о честном слове. Я могу поспорить о том, как оно будет сформулировано. Потом потребуется время, чтоб перевезти пленных. Вы можете настоять, чтоб к причалу подходило не больше одной лодки — это очевидная предосторожность. За это время «Слава» успеет войти в бухту и встанет на якорь вне досягаемости той батареи, сэр. Тогда выход из бухты будет заперт, а мы сохраним связь с донами, так что Бакленд, если захочет, сможет взять руководство переговорами на себя.
— В этом что-то есть, — сказал Буш. Без сомнения, это снимет с него ответственность. Приятно было подумать о том, чтобы протянуть время, пока «Слава» своим присутствием не усилит позиции англичан.
— Так вы уполномочиваете меня вести переговоры о возвращении пленных под честное слово? — спросил Хорнблауэр.
— Да, — неожиданно решился Буш. — Но ни о чем другом, запомните, мистер Хорнблауэр. Ни о чем другом, если вы дорожите своим местом.
— Есть, сэр. И боевые действия временно приостанавливаются на период передачи пленных?
— Да, — неохотно согласился Буш. Это неизбежно вытекало из предыдущего, однако звучало подозрительно, как бы намекая на возможность дальнейших переговоров.
Так день постепенно перешел в вечер. Целый час ушел на препирательства по поводу честного слова, под которое отпускают пленных. К двум часам соглашение еще не было достигнуто. Чуть позже Буш, стоя у главных ворот, наблюдал, как из них толпой выходят женщины, неся узлы со своими пожитками. Лодка не могла взять их всех, пришлось ей сделать второй заход, и только после этого дело дошло до пленных мужчин, начиная с раненных. Тут к радости Буша из-за мыса появилась, наконец, «Слава». С поднявшимся морским бризом она гордо вступила в бухту.
Вот и Хорнблауэр опять, еле переставляет ноги от усталости.
— На «Славе» ничего не знают о прекращении боевых действий, сэр, — сказал он. — Они увидят лодку, полную испанских солдат, и, ясное дело, откроют по ней огонь.
— Как же дать им знать?
— Мы обсудили это с Ортегой, сэр. Он одолжит нам лодку, чтоб мы смогли передать сообщение на «Славу».