Он кивнул:
— Я не сомневался, благодарю.
Продолжил говорить:
— А теперь, господа, думаю, я должен ввести вас в курс дела…
Клементина поднялась, подошла к окну. С этого момента слышала только обрывки: "…расклад сил на политической арене…", "…реорганизовать армию и увеличить ее численность…"
Когда снова повернулась к собеседникам лицом, Мориньер завершал свою речь:
— … Это означает, как вы понимаете, господа, что наступает время, когда бесстрашные и напористые воины получают возможность возвыситься, покрыть неувядающей славой свое имя. И, наконец, добиться признания, которого они, без сомнения, заслуживают.
Ларош и Бриссак стояли навытяжку, сияли.
Когда Мориньер закончил, спросили:
— После выполнения задания, мы должны вернуться сюда?
Мориньер выдержал паузу. Будто раздумывал. Сделал несколько шагов к Клементине. Взглянул на нее — ей показалось с изрядной долей лукавства. Потом вернулся обратно, остановился напротив двух товарищей.
— Думаю, справедливо было бы рассудить так… Если вы, господа, сочтете, что служба в доме графа де Грасьен — то, чего вы более всего желаете, вы, несомненно, можете вернуться и продолжить служить здесь. Графу де Грасьен, думаю, будет только спокойнее, если вы, два молодых и сильных мужчины, будете охранять покой графини де Грасьен и многочисленных домочадцев. Но, если вы по завершении вашей миссии, — а в успехе ее я не сомневаюсь, — решите остаться при маршале Тюренне и воевать, как и полагается настоящим мужчинам, во славу Франции, уверен, господин де Грасьен не будет возражать. Кому как не ему понимать, что высший долг мужчины — служить Франции и Его Величеству. Со своей стороны я могу предложить вам поддержку. Я напишу рекомендательное письмо. Если сочтете нужным, передайте его господину маршалу. Он определит вас в свои войска. А уж там, я могу гарантировать, вам будет чем заняться.
Получив ответ, Мориньер подошел к столу, написал несколько слов на листе. Сложил его и передал Бриссаку.
— Вот. Этого будет вполне достаточно.
Когда Ларош с Бриссаком вышли, Клементина не удержалась. Скривила губы.
— Никогда прежде, — обратилась к Мориньеру, — не замечала, чтобы вы говорили это трогательное "мне нужна ваша помощь"… И часто вы теперь прибегаете к такому сильному средству? Вы сегодня употребили эту несвойственную вам конструкцию трижды. Что — люди, в самом деле, не могут вам отказать?
Он улыбнулся весело.
— Как правило, не могут. Я скажу вам больше. Я очень надеюсь, что закон этот распространяется и на вас, потому что именно теперь как нельзя более мне понадобится и ваша помощь, графиня.