— Я понятия об этом не имел, не утруждайте себя благодарностью, — небрежно махнул рукой.
Она вдохнула-выдохнула раз, другой — чтобы справиться с собой. И задала, наконец, несколько дней мучивший ее вопрос:
— Филипп, объясните мне, пожалуйста, что случилось? Что произошло с вами? С вашим другом? Ведь вы знаете, что нас с маркизом никогда ничего не связывало. Даже дружба, увы.
Филипп потянулся.
— Вы просили избавить вас от домогательств короля, я это сделал. Как — вас не должно беспокоить.
Клементине показалось, что она ослышалась. Это было настолько чудовищно, что просто не могло быть правдой.
— Вы хотите сказать, что скомпрометировали меня, чтобы беспрепятственно увезти в какую-то глушь?! Вы унизили меня! Сделали меня посмешищем перед этими пустоголовыми куклами!
Раздражение, копившееся в ее душе, теперь получило такой мощный повод вырваться наружу, что она начала опасаться, что, не сумев сдержаться, как какая-нибудь прачка, вцепится ему в лицо. Ответ мужа привел ее в еще большее бешенство.
— Посмешищем? — усмехнулся. — Знаете, дорогая, с этим вы замечательно справляетесь сами.
Он принялся бесстрастно разглядывать свои ногти.
— Да! — она задыхалась от ярости. — Я часто попадала в глупые ситуации, но в половине случаев — по вашей вине! Если бы вы были рядом… Вы могли бы поддержать меня…
— Я нахожусь на службе у короля, — Филипп лениво цедил слова. — У меня нет времени быть вам нянькой.
Клементина замолчала, отодвинула занавеску, выглянула наружу. Долго смотрела, как мелькает за стволами деревьев низкое солнце.
Это невыносимо. Он подает тебе платок, он подкладывает под твою уставшую спину подушку, он останавливает карету, чтобы ты могла размять ноги и подышать свежим воздухом, но все это — исключительно дань вежливости и безукоризненному воспитанию. Клементине кажется, он делает это для себя. Ему не в чем себя упрекнуть — это возвышает его в собственных глазах.
Как много она бы отдала, чтобы вернуть то, что не так давно еще было между ними. Или она ошибается? И он и прежде был только безупречно внимателен? А она, истосковавшаяся по человеческому теплу, принимала простые знаки его внимания за нечто большее?
С тех пор, как они вернулись во Францию, он больше не был с ней нежен.
Даже король в эти, последние, самые тяжелые для нее дни, проявлял больше чуткости и понимания!
Король… Она навсегда запомнит его внимательный взгляд и мягкий голос.
— Мы недовольны вашим супругом. Он лишает нас многих удовольствий, увозя вас в глушь, подальше от двора. Но мы не возражаем. Поезжайте. И возвращайтесь, когда обстоятельства переменятся.