Мориньер и сотоварищи не были расположены к велеречиям.
Жосслен де Мориньер протянул интенданту письмо, по-хозяйски спокойно отошел к окну, взялся смотреть на улицу. Ждал, когда тот прочтет.
И ему, Мориньеру, и самому мессиру Фарби, было ясно, что вопросы, которые один будет задавать и на которые второму придется отвечать, носили характер, по большей части, формальный.
Принципиальное решение по этому делу было принято. То, что ставленники прежде великолепного Никола Фуке при его падении в той или иной степени разделят его судьбу — стало понятно тогда уже, когда Фуке впервые переступил порог по его собственному приказу обустроенной камеры в Анжере. И от того, как пойдет следствие, зависело теперь только то, сколь обильно обрушатся неприятности на голову королевского интенданта.
Но Бертран де Монтего и Эжен де Трей этого не знали. Оттого вид у них был необычайно гордый. Они готовились провести настолько тщательное расследование, насколько это было в их силах. И жаждали проявить свои способности и лояльность к власти максимально полно.
Закончив читать, интендант выпрямился, взглянул на худощавую фигуру у окна, на неприступных королевских комиссаров. Беспомощно опустил руки.
Он и помыслить не мог, что дело так плохо.
Неловкую паузу прервал детский смех. Девочка лет пяти-шести вбежала в кабинет, кинулась к отцу, протянула ему яблоко.
— Папа! Я принесла тебе маленький подарок! — засмеялась радостно.
Интендант смутился, обнял свободной рукой ребенка, чмокнул в темечко. Не взял яблока. Вторая рука была занята письмом. Крикнул в приоткрытую дверь:
— Кто-нибудь, заберите Анжелик!
Когда девочку увели, улыбнулся сконфуженно:
— Простите, господа. Никакого с ней сладу.
Выдохнул, сделал приглашающий жест рукой:
— Прошу вас, — обратился он к двум комиссарам, — прошу. Я приказал выделить вам отдельный кабинет, чтобы вы могли удобно расположиться и ознакомиться со всеми интересующими вас документами.
Он напряженно взглянул на Мориньера. Тот не двинулся, не обернулся, продолжал стоять и смотреть в окно.
Королевский интендант уже приготовился шагнуть за порог, когда Мориньер негромко окликнул его.
Интендант вернулся.
— Месье Фарби, прикажите выдать господам комиссарам в первую очередь списки горожан, членов муниципалитета, книги ремонстраций[1], кутюм[2] и привилегий, а также все документы, касающиеся последних собраний городского совета.
О книгах акцизов и счетов он умолчал. Давал интенданту время. Тот понял, посмотрел на Мориньера с надеждой.
— Чтобы выдать книгу привилегий, — пролепетал, — я должен собрать всех консулов. Книга хранится в сундуке. Достать ее можно, только если все консулы явятся со своими ключами.