Лобзик похлопал ребятам вместе со всеми и, нетерпеливо вертясь, ждал, когда же кончится этот, совсем некстати затеянный, концерт. Но ждать ему пришлось долго: сразу после пьесы начались спортивные выступления.
Рабочие запани видели спортсменов впервые. Когда на сцене появились ребята в трусиках и девчата в шароварах, послышались возгласы:
— У, срамники бесстыжие, беспортошные!
— А глянь-ко! Да это девки! Чисто светопреставление! Смотри, и они в портках!
— Ой, ой! Что делают-то? Верхом на ребятах ездят!
Девушки краснели, но программа спортивных выступлений была проведена до конца.
Устькубинским мужикам и парням — сезонным рабочим — все это, видимо, понравилось; зато женщины плевались:
— Ну и бесстыжие, вырядились в мужиков-то!
Но струнные инструменты, баян и песни понравились всем. А ребят, певших частушки, долго не хотели отпускать со сцены, кричали: «Еще! Еще давай!» — и хлопали так оглушительно, что Лобзик и в самом деле разогнал на лбу морщины.
Частушки пели двое девчат и два парня, одетые и загримированные под деревенских. Пели под баян, сопровождая каждую частушку пляской:
Посмотрите на Ефима,
Весь оброс, одна щетина.
Как работать, так в кусты —
Без меня собьют плоты.
Все оборачивались на Ефима из Каромы, смеясь и указывая на него пальцами. Ефим, не зная, что ему делать, начинал тихо и яростно ругаться. А ребята пели уже о другом сплавщике, дяде Павле:
Дядя Павел, дядя Павел
Всех нас нынче позабавил:
Влез он в воду по колено,
Сплавил ровно три полена!
— Смотри-ко-ся! — надрывался кто-то от смеха. — И дяде Павлу попало! Ох, и ребята приехали!
Общим одобрением были встречены частушки о начальнике и десятниках запани; хотя фамилии и не назывались, но все поняли, о ком шла речь:
И всего-то по осьмушке
Надо с каждого украсть,
Но зато такому типу
Можно жить и кушать всласть.
Как с рабочим — матерится
Наш начальничек лихой,
А с начальством в обращенье
Как ягненочек тихой!
И опять кто-то надрывался от смеха, опять люди хлопали, довольные: до сих пор начальника все боялись.
— Поди-ко, приехали городские-то! Как начальника нашего продернули! И правильно! Откуда они только все и знают? Видишь, молодые, а дошлые.
— А чего им бояться-то? — обиженно сказал, ни к кому не обращаясь, сосед Лобзика. — Небось сегодня уезжают. Я б им показал кузькину мать, если б еще денек здесь проторчали…
Лобзик, покосившись на него, не сдержался и фыркнул. Сосед повернулся.
— А ты чего смеешься-то, нехристь, комсомол сопливый?..
Он толкнул Лобзика в грудь, и тот мягко покатился на траву. Кругом них уже шумели, а сосед, поднявшись, крикнул: