— Молодая леди, сэр, безусловно, comme il rant[10], если мне будет позволено употребить это выражение.
— Будет позволено, — милостиво разрешил Джимми. — У вас очень хорошее французское произношение, Стивенс. Гораздо лучше, чем у меня.
— Мне очень приятно слышать это, сэр. Недавно я закончил заочные курсы французского языка.
— Неужели? Стивенс, вы удивительный человек. Камердинер снисходительно улыбнулся и вышел из комнаты, а Джимми все пытался вспомнить имена молодых, хорошеньких, “безусловно, comme il fant” девушек, которые могли бы явиться к нему в такую рань. Стивенс вернулся с горячим чаем и, отхлебывая его маленькими глотками, приятно взбудораженный, гадал, что там за гостья.
— Надеюсь, вы дали ей что-нибудь почитать, Стивенс?
— Да, сэр, я предложил ей “Морнинг пост” и “Панч”.
Звонок в дверь заставил его снова выйти из комнаты. Минуты через две он вернулся.
— К вам еще одна молодая леди, сэр.
— Что?! — Джимми поперхнулся.
— Еще одна молодая леди. Отказывается назвать себя, но говорит, что у нее очень важное дело. Джимми уставился на него:
— Чертовски странно, Стивенс, чертовски странно.., а когда я вернулся?
— Около пяти утра, сэр.
— А как я.., э-э.., как я выглядел?
— Немного навеселе, сэр, не более того. С большим чувством распевали “Правь, Британия!”.
— Странно! Распевал гимн? Да, в трезвом виде я на такое не способен. Видимо, излишек спиртного пробудил в моей душе патриотизм. Помнится, мы что-то отмечали в забегаловке под названием “Салат и горчица”. Должен признаться, не совсем приличное заведение… — Джимми помолчал. — Интересно…
— Да, сэр?
— Интересно, может, я под влиянием алкоголя дал ненароком объявление в газету? Что мне требуется сиделка или, ну я не знаю…
Стивенс кашлянул.
— Две девушки сразу. Странно… Впредь я буду проявлять осмотрительность, проходя мимо “Салата и горчицы”… Отличное слово “осмотрительность”. Оно попалось мне недавно, когда я разгадывал кроссворд, замечательное слово.
Говоря все это, Джимми быстро приводил себя в порядок. И через десять минут он уже готов был предстать перед гостьями. Первой, кого он увидел, открыв дверь гостиной, была совершенно незнакомая ему темноволосая стройная девушка. Она стояла, прислонившись к камину. Потом он взглянул на большое кожаное кресло, и его сердце учащенно забилось. Лорен! Она поднялась и нервно заговорила:
— Должно быть, вы очень удивлены. Но мне необходимо было увидеться с вами. Я сейчас все объясню. А это леди Эйлин Брент.
— Бандл, так меня все называют. Возможно, вы слышали обо мне от Билла Эверсли.
— Да, конечно, слышал, — подтвердил Джимми, пытаясь овладеть ситуацией. — Садитесь, пожалуйста. Может быть, коктейль или еще чего-нибудь…