— Мистер Энтони Кейд, — объявил Тредвелл.
— Входит подозрительный незнакомец из деревенской гостиницы, — объявил Энтони, появляясь на пороге.
Он направился прямо к лорду Катерхэму, которого узнал каким-то чутьем. В то же время он подытожил первые впечатления от остальных. Результат получился такой: номер один — Скотланд-Ярд, номер два — местный начальник, возможно, начальник полиции, номер три — встревоженный джентльмен на грани апоплексии, может быть, имеет отношение к правительству.
— Прошу извинить меня за вторжение, — продолжал он, обращаясь к лорду Катерхэму, — но в «Веселой собаке», или как там называется этот трактир, болтают, что у вас произошло убийство, а я, по-видимому, могу пролить кое-какой свет на это дело.
Минуту или две никто не нарушал молчания. Инспектор Баттл молчал потому, что был человеком большого опыта и знал, что всегда лучше вынудить говорить кого-нибудь другого, чем говорить самому; полковник Мэлроуз молчал потому, что вообще был человеком молчаливым; Джордж молчал потому, что имел привычку высказываться, только если ему нужно было решить какой-нибудь вопрос, лорд Катерхэм молчал потому, что совершенно не знал, что сказать. Однако общее молчание, а также то обстоятельство, что Энтони обращался именно к нему, заставили, наконец, лорда заговорить.
— Э-э… так… так… — нервно начал он, — не хотите ли… э-э… присесть?
— Благодарю вас, — ответил Энтони.
Джордж внушительно откашлялся:
— Э-э… когда вы сказали, что можете пролить свет на это убийство, вы имели в виду…
— …Что вчера вечером, примерно без четверги двенадцать, я, да простит мне лорд Катерхэм, вторгся в его владения и слышал выстрел. По крайней мере, я могу сообщить вам точное время преступления.
Он оглядел присутствующих, дольше всего его взгляд задержался на инспекторе Баттле, чье бесстрастное лицо Энтони уже успел оценить.
— Но я полагаю, что все это не новость для вас? — добавил он.
— Почему вы так думаете, мистер Кейд? — спросил Баттл.
— Вот почему. Сегодня утром я надел туфли. Потом, когда попросил принести мне мои сапоги, их не оказалось. Их забрал какой-то юный констебль. Тогда я сложил два и два и поспешил сюда, чтобы по возможности дать сведения о себе.
— Очень благоразумный поступок, — неопределенно отозвался Баттл.
Глаза Энтони чуть блеснули:
— Мне по душе ваша сдержанность, инспектор. Инспектор, я не ошибся?
Лорд Катерхэм счел нужным вмешаться в разговор. Энтони ему все больше нравился: