Совершенно ошеломленный, он сидел и размышлял о том, как все будет. Школа, работа, женщины, новые дети. Все заложено в нем. Даже его смерть.
— Ах ты, малютка, дружочек, — прошептал Йоаким. На глаза невольно навернулись слезы. Он согнул свой огромный указательный палец, осторожно разжал красный кулачок, и малыш крепко обхватил ладошкой его палец.
Вдруг до него дошло, что Сюзанна открыла глаза и смотрит на него. Он нащупал на одеяле ее руку — влажная, вялая, горячая. Чувствуется, как под кожей пульсирует кровь. Некоторое время они смотрели друг на друга. В ее глазах светилась нежность, какой он никогда раньше не видел.
— Что скажешь? — наконец прошептала она сухими потрескавшимися губами, и тут он всерьез прослезился и с трудом выдавил:
— Он просто чудо.
Видел, какие у него красивые волосики?
— Да, густые, темные.
— Как у тебя.
— И у тебя.
— Потрогай, какой он теплый.
Сюзанна взяла его руку, положила на спинку ребенка. Тот тихонько мяукнул и закрыл глаза.
— Смотри, он спит, — сказала Сюзанна. — Хочешь его подержать?
— А можно?
— Конечно, можно. Пускай запомнит нас обоих, хоть и во сне. — Помолчав, она сказала: — Ужасно хочу пить.
Йоаким вскочил, сбегал принес стакан воды. Для Сюзанны задача оказалась нелегкой, ему пришлось просунуть руку ей под спину, чтобы помочь сесть.
— Мне так жаль, что я не был рядом, — сказал он.
— Мне тоже. — Она бросила на него долгий взгляд поверх стакана с водой, но смотрела без упрека, только с сожалением. — Все случилось так быстро.
— Очень было скверно?
— Сейчас я об этом не думаю, — храбро сказала она, отдала ему стакан и опять легла. Йоаким сел на стул.
— А где Дитте?
— Спит в соседней палате. Пожалуй, для нее стресс оказался великоват. Она потом просто погасла как свечка.
— Она что же, присутствовала при родах? — недоверчиво спросил Йоаким.
Сюзанна быстро взглянула на него и сказала:
— Я так и знала, что тебе это не понравится. А что было делать? Роды начались совершенно неожиданно.
Ты могла бы позвонить матери, подумал Йоаким, но вслух ничего не сказал. Не хотел затевать пререкания, ссориться. Может, Дитте и вправду больше привяжется к братишке благодаря тому, что присутствовала при его появлении на свет. Он знал, Сюзанна именно так и считала, ведь за последние несколько месяцев они неоднократно обсуждали эту проблему. Однако сам был категорически против. Десятилетней девочке незачем смотреть, как ее мать рожает. И ничто не заставит его переменить мнение. Он послал Сюзанне вымученный взгляд, но она только улыбнулась:
— Ах, Йоаким, старый ты сухарь! Ты же сам мог быть здесь, черт побери! — И помолчав, добавила: — А чем ты, собственно, занимался?