Позвонил он в половине четвертого, и, к его радости, трубку сняла Дитте.
— Привет, Дитте! — воскликнул Йоаким. — Ужасно приятно слышать твой голосок. Как дела? Все хорошо?
— Да, — отозвалась она, довольно неприветливо.
— Поверь, я много думаю о тебе. Если хочешь, можешь в ближайшее время приехать ко мне в гости в летний домик. Я заеду за тобой после уроков, если хочешь, а вечером отвезу домой.
— У нас сейчас гости, — сообщила она. Голос звучал так холодно, что он просто онемел, едва смог выдавить:
— Бабушка?
— Мама! — послышалось в трубке. — Мама!
Быстрые шаги — к телефону подошла Сюзанна:
— Да?
— Я думал, мы договорились, — промямлил Йоаким.
— Якоба на сегодня отпустили из ясель.
— Но почему?
— Он хотел быть дома, когда приедет бабушка.
— Якоб пока не очень-то понимает такие вещи.
— Вот как? Он, между прочим, тоже человек, Йоаким, пусть даже ему всего три года.
Уже сам звук ее голоса утомлял его.
— А как насчет завтра? — спросил он.
— Об этом придется поговорить попозже.
Повисла пауза. Йоаким попробовал собраться с мыслями, однако Сюзанна опередила его:
— Сейчас мы обсудим условия.
— Да?
— Скажу сразу: если ты хочешь общаться с Якобом, я должна твердо знать, что могу на тебя положиться.
— Конечно, можешь.
— Разве?
— Что ты имеешь в виду? — недоуменно спросил он.
— Как что? Насколько мне известно, мы договаривались, что ты заберешь Якоба в четыре.
— Да.
— Вместо этого ты заявился в ясли в два часа! Сам посуди, можно ли тебе доверять!
Он не ответил.
— Вот скажи мне, о чем ты думал, а? — продолжала она. — Пойми наконец, так дела не делаются. Как, по-твоему, я должна к этому относиться? Что мне думать?
— Сюзанна… — начал было он, но она возбужденно перебила:
— О чем ты думал? Куда собирался его повести?
— В библиотеку, — робко сказал он.
— В библиотеку! — выкрикнула она. — Ты совсем свихнулся, Йоаким. Короче говоря, пока что тебе рассчитывать не на что.
Потом он долго стоял на углу улицы, тер ухо. И мало-помалу сообразил, что во всем этом есть кое-что странное. Откуда она знала, что он был в яслях уже в два часа, если только не звонила проверить, когда он приходил?
И Дитте не хотела с ним разговаривать. На глаза вдруг набежали слезы. Все вокруг расплылось, он долго моргал, глядя на озеро Сортедамс-сё, где на тонком льду крякали утки и лысухи, и печально думал: эх, ну почему я не утка! Вот была бы жизнь!
Отныне он старался все делать правильно. Звонил Сюзанне, только мобилизовав все силы, и разговоры не затягивал, чтобы она не заподозрила его в невменяемости. Но как только откладывал трубку, эмоции вскипали в нем с такой силой, что обуздать их было невозможно.