— Как… как вы можете? Как можете вы предлагать мне такое? Вы знаете мою мать и думаете, что я похожа на нее? Что я способна поступить так же? Вы думаете, что я буду жить с мужчиной… быть его любовницей? Вы это пытаетесь мне сказать?
— За грубым словом может стоять нечто чудесное. Поверьте, у меня и в мыслях не было оскорбить вас. Я всего лишь предлагаю удобный и взаимовыгодный выход для нас обоих.
— Я хочу лишь одного — чтобы меня оставили в покое.
— Таково ваше нынешнее желание, но уверяю вас, моя дорогая, это не только непрактично, но и несбыточно.
Селеста гордо вскинула голову.
— Я принимаю к сведению, что вы, милорд, не имели намерения оскорбить меня, хотя в это трудно поверить. Но позвольте заявить, что я скорее умру, чем приму ваше предложение!
— Интересно, что вы скажете об этом через год, — невозмутимо заметил граф.
— Через год, через два, даже через десять мой ответ будет таким же. Нет, милорд! Нет, нет и нет!
Она ждала, что он станет спорить, но граф лишь улыбнулся, как показалось ей, насмешливо.
— В таком случае давайте поговорим и другом. У меня нет ни малейшего желания расстраивать вас.
— Вы уже меня расстроили, — ответила Селеста. — И пожалуйста, я хочу вернуться домой.
— И воздвигнуть между нами стену? Стену, которую вы станете достраивать кирпичик за кирпичиком, снова и снова думая о моем предложении. Нет, моя дорогая, я хочу, чтобы вы запомнили меня другим, и прошу вас продолжить знакомить меня с домом.
Селеста всей душой хотела отказаться.
Больше всего на свете в этот момент она мечтала убежать от графа и от тех странных ощущений, что рождало ее воображение. Она чувствовала прикосновения его рук, его пугающую близость, исходящие от него волны властности и силы.
Он подавлял ее волю, управлял ею, командовал, и она со страхом понимала, что как бы ни старалась, как быстро бы ни бежала, уйти от него невозможно.
И, склонившись перед этой силой, признав поражение, Селеста заставила себя подчиниться и показать графу все, что он пожелал увидеть.
Но когда они вошли в тесное убежище священника и граф закрыл дверцу, чтобы она смогла продемонстрировать, как найти потайную задвижку, открывающую секретную панель, ей сделалось по-настоящему страшно.
Даже там, в полной темноте, Селеста ощущала его присутствие так явственно, словно он стоял в полосе солнечного света.
Огромный, сильный, властный и всемогущий, граф занимал едва ли не все свободное пространство, и исходившие от него вибрации тревожили ее тело и душу.
Селеста думала, что граф воспользуется темнотой, чтобы снова обнять ее, но ничего подобного не случилось, и они лишь соприкоснулись пальцами, когда она показывала, где находится задвижка.