— Никаких неприятностей вы мне не доставили, — ответил граф. — Вы были именно такой, какой я вас и представлял.
— Мне все здесь понравилось, — прошептала Селеста.
Граф приказал одному из лакеев отыскать сэра Джайлса Роксли, который через несколько секунд вышел из бара.
Селеста сразу увидела, что брат пил: он шел с осторожностью человека, нетвердо стоящего на ногах.
Карету подали прямо ко входу, и граф лично проводил к ней брата и сестру.
— Я намерен уже в ближайшее время посетить Монастырь, — негромко сказал он на прощание.
Джайлс, едва обронив несколько слов, устроился в уголке и быстро уснул.
Селеста всматривалась в темноту.
В ушах все еще звучал вальс, и ноги как будто несли ее по гладкому полу бального зала.
Кто бы подумал, что на балу может быть так весело и интересно, а мужчины могут говорить такие приятные вещи и отпускать такие восхитительные комплименты!
Она старалась гнать мысли о лорде Кроуторне и о тех чувствах, какими отозвалась его попытка поцеловать ее, но с удовольствием вспоминала, как танцевала с графом и как легко оказалось двигаться с ним в едином ритме.
Воспоминания привели ее к тому моменту, когда их взгляды встретились и он как будто попытался сказать ей что-то важное и особенное. Что-то, чего она так долго жаждала.
Он не такой, как все остальные мужчины, решила Селеста. Карета уносилась все дальше от Лондона, а она никак не могла понять, откуда взялась глухая боль в груди, становившаяся все сильнее с каждой милей.
Селеста сидела с Джайлсом в гостиной, стараясь разговорить пребывавшего в дурном настроении брата.
Выпив накануне лишнего, он еще толком не проспался, и Селеста озабоченно посматривала на его опухшее лицо и темные круги под глазами.
Джайлс выглядел постаревшим, и она с грустью размышляла о том, что брат, уехав в Лондон, изменился не только внешне, но и внутренне: характер его стал совсем другим.
Кто бы узнал в нем того веселого, добродушного мальчика, которого все так любили!
Пустив по ветру наследство, проиграв имение и все, чем владел, Джайлс дулся теперь на весь свет и рычал на каждого, кто к нему обращался.
— Ты, должно быть, славно повеселился вчера, — заметила негромко Селеста.
— Повеселился? Думаешь, мне было до веселья? Ты хоть представляешь, сколько денег потратил Мелтам на один только бал? Почему у него есть все, чего только можно желать от жизни, в том числе и такой роскошный дом, а у меня в кармане и двух монеток не найдется?
— После смерти папы деньги у тебя были, — спокойно возразила Селеста.
— Хочешь сказать, что я глупец? — взвился Джайлс. Ответа не последовало, и он, помолчав, угрюмо добавил: — Это Мелтам во всем виноват. Если б он тогда не вмешался, я бы точно выиграл ту партию.