— С кем бы ты ни играл, с графом или с кем-то другим, карты у тебя остались бы те же самые, — напомнила Селеста.
Опровергнуть этот довод было нечем, и Джайлс погрузился в хмурое молчание.
— Мне нужны деньги, — пробормотал он через какое-то время, — но еще больше мне нужно выпить!
— Никакой выпивки в доме нет, — решительно заявила Селеста. — И ты прекрасно знаешь, что вина мы позволить себе не можем.
— Господи, — простонал Джайлс. — Как жестоко обошлась со мной судьба! Есть ли на свете человек более несчастный!
— По крайней мере, ты не в тюрьме, — заметила сестра.
— По крайней мере, в тюрьме я мог купить что-то за деньги, — возразил он.
Селеста поднялась со стула.
Спорить было бесполезно. Как ни пыталась она убедить брата, что он мог бы оказаться в куда более тяжелых обстоятельствах, ничего не получалось.
А ведь сейчас у него хотя бы была крыша над головой.
Селеста вздохнула, не в первый уже раз подумав, что, если бы не глупость брата, имение принадлежало бы им целиком и полностью.
И как только можно было поставить на кон все поместье, а не пару акров земли!
За окном проскрипели колеса, и она, подойдя к окну, увидела запряженную парой лошадей карету и двух ливрейных лакеев на запятках.
Уж не граф ли, подумала Селеста. Сердце радостно екнуло.
Лакеи соскочили на землю, открыли дверцу, и в проеме появилось знакомое малоприятное лицо лорда Кроуторна.
Селеста торопливо повернулась к брату, с мрачным видом сидевшему в кресле вытянув ноги.
— Здесь лорд Кроуторн!
— Здесь? — удивился Джайлс и, скривив губы, добавил: — И что ему только на месте не сидится? Чего еще надо?
— Я не желаю его видеть! — крикнула Селеста и, пробежав через комнату, бросилась по лестнице наверх.
Один из лакеев уже стучал в дверь, и Нана поспешила в прихожую.
Селеста до сих пор не рассказала брату о стычке между графом и лордом Кроуторном и о том, как Мелтам пригрозил вышвырнуть незваного гостя из дому.
Не рассказала она и о попытке Кроуторна поцеловать ее в беседке. Кто знает, как отреагировал бы на это известие Джайлс?
Да, при появлении его светлости он довольно грубо отказался разговаривать с ним, но могло ли чувство, граничившее с преклонением, так быстро обратиться в нечто прямо противоположное? В этом она сомневалась.
— С Джайлсом теперь ничего нельзя знать наверняка, — прошептала Селеста. — Как и настроение, его чувства меняются ежеминутно.
После возвращения из Лондона отношение Джайлса к сестре и Нане трудно было назвать иначе чем неприязненным.
Тем не менее обе женщины хорошо знали, что стоит лишь ему пустить в ход свое обаяние, как они с готовностью бросятся исполнять любое его желание.