Вот почему начинает нарастать угрюмое давление на Россию упертого техасца. Давление, которое должно бы отрезвить Путина от «либеральных иллюзий», куда его завернули, как в целлофан, и, перевязанного ленточкой, принесли в политику, словно букет на могилу Собчака.
Однако «либерализм» Путина крепчает, как мороз в Приморье.
Осиное гнездо НТВ, прилепившееся под кровлей Еврейского конгресса, гудит от хохота, глядя, как Путин смешно подпрыгивает, пытаясь достать его палкой. То одна, то другая оса вылетают и больно жалят смешного прыгуна. А тот нет чтобы прихлопнуть злых ядовитых насекомых, приглашает их в Кремль, поит кофеем, и люди дивятся, что он такое нашел в полосатых осиных попках, из которых торчат заостренные жальца.
По мере усиления НАТО, обновления американского флота, развертывания американских космических группировок Путин, как настоящий разведчик, сокращает русскую армию, режет подводные лодки, готов затопить космическую станцию «Мир», судит героя чеченской войны танкиста Буданова, позволяет Гантамирову вырвать из рук ФСБ Арби Бараева. И все это объясняется нехваткой денег в казне. Кудрин стертыми в кровь пальцами в сотый раз пересчитывает бюджет, которым легко можно накормить всех собак в домах по Успенскому шоссе, но невозможно прекратить вымирание русского населения со скоростью миллиона в год.
А откуда быть казне, если олигархи, как липкие грибы и полипы, облепили Россию, вывозят двадцать миллиардов долларов в год, пьют здоровье «своего Президента», а оппозиция, предлагающая свой план спасения Родины, терпеливо, рокочущим басом излагает его в пустую канализационную трубу, гулкую, как набат?
Чем-то он напоминает, наш Путин, легкое разноцветное конфетти, на которое приятно смотреть, когда оно летит из хлопушки, весело устилает паркет танцевального зала, где скользят бальные туфельки, начищенные офицерские сапоги с гремящими шпорами. И никто не замечает, что огромная хрустальная люстра висит на последнем волоске. И вот уже летит та муха, что, усевшись на люстру, обрушит ее на головы танцующих. И нет ни конфетти, ни дамских кринолинов, ни усиков Грефа, ни кудряшек Кудрина, ни оттопыренных ушей Починка, ни золотых колец Матвиенки, ни розовых ноздрей Павловского, ни родимых пятен Волошина. А только дымная груда обломков, по которой, похрустывая фарфоровыми черепками, уверенный, цепкий, в приглянувшейся народу попугаячьей куртке, идет Шойгу.