— Ты зачем ее убил? — посмотрел мальчик в глаза коту и заплакал.
Дед взял Ваньку на руки и принялся объяснять, что Мурыга — хищник из большого семейства кошачьих, задача у него такая — мышей ловить.
— Деда, а люди тоже хищники? — неожиданно спросил Ванька.
— Это, понимаешь, Иван, кто как. Бывает, что сразу и не определишь…
На том Ванька успокоился, взял игрушечную лопатку и побежал мышку хоронить, при этом пару раз цыкнул на кота, чтобы не смел подходить к нему.
Вечером дед внука помыл и уложил спать.
— А сказу? — затребовал Иван.
— Не знаю я сказок, — сказал устало дед, — спи, давай…
— Сказу!
— Ну, тогда, слушай… Жил-был маленький мальчик, и был он вредный-превредный. Звали его, как ни странно, Иван.
— Деда, а у него родители тоже были разведены?
— О, Господи! Да что же это такое? Не знаю я про его родителей, и не про это сказка.
— А про что?
— Не знаю, спи.
— Не буду!
— Спи, а то сейчас придет бабай.
— Хорошо, деда, я спрячусь под одеяло, а ты тоже голову просунь сюда и рассказывай, чтобы бабай не слышал…
Дед рассмеялся и рассказал первое пришедшее в голову. И вскоре внук засопел.
Дед достал трубку, закурил от пламени в печке, присел. Вспомнил свою мать, родную тетку — Евдокию, та тоже воспитывала детишек одна, маялась. Дядька весной поехал на рыбалку и утонул. Горькая она доля, вдовья. А развод? Как так р-раз — и перерезал по живому? Выйдет ли еще дочка замуж? Как сложится ее судьба? А Ванькина? Будет ли чужой человек их любить? Ох, жизнь. Видать, так на роду написано…
…Когда аисты поселились на колесе, это преобразило все вокруг. Сороки в ольховнике перестали трещать, перелетела подальше сова и ночами не пугала гуканьем. Быстро исчезли ужи и гадюки, и на реку стало можно ходить босиком. Такая благодать была целое лето, к осени появились птенцы, и аисты вместе с ними улетели на юг, на другое лето дружная семья прилетела снова. На третье — аист прилетел один… Он подолгу стоял на одной ноге в гнезде и смотрел на деда, как бы изучая его. Летать теперь стал медленно, никуда не торопился, ведь каждый раз его ждало пустое гнездо, не надо было ни подругу кормить, ни потомство. Мужчина в одиночестве хиреет, когда пропитание добывать не для кого. Не зря же Господь сотворил каждой твари по паре. Дед смотрел на аиста и жалел, а вскоре сам овдовел и стал звать его братом. Братом по несчастью, так выходило.
У Мурыги была своя история. Когда жили в деревне, он каждую весну новую подругу приводил. Под окнами та-а-акие концерты устраивал, что старуха его звала жеребцом. Но когда дед поселился в лесу, кот как-то подуспокоился. Хозяин думал, что он будет в деревню бегать к кошкам, но кот ничего подобного не делал. На полевок только охотился, иногда в благодарность приносил их хозяину, и недоумевал — из-за чего же дед ругается?