— Да меня на ружейный выстрел не пустят к этим скважинам. Кто я? Никто!
Октябрина Никитична, казалось, только этого ждала. Она понимающе улыбнулась и попросила назавтра позвать нотариуса. Глаза зятя сверкнули, он повернулся и произнес:
— Если вы думаете, что нам мешаете, то зря, мы вас любим и никогда не дадим в обиду…
— Я знаю, — ответила старуха, — знаю, а сиделке там в коридоре скажи, чтобы ушла. Одна хочу побыть.
— А вдруг…
— Какой вдруг! Со мной никогда не бывает вдруг! — рассердилась она.
Накануне Данила подрался с одноклассником, чего с ним до этого не бывало, причем здорово наподдавал ему.
— Зря ты об него замарался, — сказал ему после занятий друг, — у него же батя журналист, ему только повод дай, так все загадит!
Данила и сам понял, что лучше было держаться в стороне, но не вышло. И теперь он каждый день ждал визита журналиста. Первым заговорить с отцом об инциденте не решался, да и папа, как всегда, был плотно занят. Поэтому, когда приехал к ним мужчина средних лет, мальчик понял: корреспондент. Его пригласили в кабинет Александра Павловича, отец долго беседовал с гостем, потом они вместе пошли в комнату Октябрины Никитичны.
— Ай да папа! Ай да молодчина, — ликовал Данила, — ну, конечно, он покажет щелкоперу бабулю, расскажет, как мы за ней ухаживаем, и журналист нас грязью не обольет, а может, и совсем писать ничего не будет. Дай-то Бог!
Он вспомнил, как в газетах обсуждали то, что его отец купил «Линкольн». Все считали, сколько стоит автомобиль и сколько зарабатывает банкир. Никому почему-то не было стыдно.
Внезапно Александр Павлович вышел и, увидев сына в коридоре, бросил:
— Даня, сын, пожалуйста, принеси мой паспорт, он на кресле в борсетке.
— Заграничный? — почему-то спросил сын.
— Нет, наш, он в отсеке вместе с правами.
Данила удивился. «Надо же, — думал он, — папа что-то новое придумал. А! Может, прописку хочет показать, он ведь прописан в старом доме, а этот оформлен вроде бы на маму». С этими мыслями он постучал в дверь Октябрины Никитичны.
Папа открыл дверь и спешно взял паспорт, не забыв бросить сыну «спасибо». Мельком Данила увидел у мужчины печать и лист бумаги, на которой крупно было выведено «Доверенность».
Юноше стало интересно, что это могло быть. «Может, умный папа заключает какую-то сделку, чтобы пресса его не трогала? Тогда при чем здесь бабуля?» Весь вечер он думал только об этом, ему стало неприятно, что он втянул отца в такую историю. Но почему папа ему ни слова не сказал? Может, не хотел, чтобы мама узнала, а то у нее плохо с нервами в последнее время? Что-то здесь было не так…