Назревала паника.
Громко зарыдали девушки, страшащиеся потерять только что обретенную свободу и снова оказаться в руках разгневанных дикарей. У мужчин от дурного предчувствия сжалось сердце, а Роонуи-Роонуи начал спешно отдавать приказания готовиться к неравной схватке.
Тапу Тетуануи тут же выхватил длинную шпагу — подарок своих испанских друзей, — но он не чувствовал себя в безопасности даже при взгляде на ее острое жало. Он с ужасом смотрел, как разрезают воду острые форштевни вражеских пирог, летящих по воде словно на крыльях.
На борту «Летучей рыбы» воцарился хаос, среди которого только два человека сохраняли спокойствие: погруженный в размышления главный навигатор, чей взгляд ни на секунду не отрывался от вражеских лодок, и улыбающаяся принцесса Ануануа. Тапу Тетуануи вдруг вспомнил слова, произнесенные однажды капитаном: «Марара» — самый быстрый корабль, но он не выдержит абордаж военного судна.
Во время обмена заложниками Тапу имел возможность изучить пирогу Те-Оно и вынужден был отметить, что корпус «Марара» раскололся бы как яичная скорлупа при ударе высоким, острым и мощным форштевнем, специально созданным для тарана.
Казалось, что у них не было ни единого шанса спастись и им оставалось лишь сдаться на милость нападавших.
Он обернулся к друзьям.
Ветеа Пито, побледнев, с силой сжал свое оружие, а здоровяк Чиме из Фарепити, стиснув зубы, обеими руками ухватился за тяжеленную булаву, готовый размозжить череп любому, кто попытается приблизиться.
Ваине Тиаре и Ваине Типание, как могли, пытались успокоить перепуганных девушек.
Вражеские катамараны продолжали неумолимо приближаться, все больше набирая скорость.
Наконец Мити Матаи решился и начал отдавать распоряжения. Его приказы были просты и лаконичны. Вначале они ставили людей в тупик, однако все выполняли их беспрекословно, не задавая лишних вопросов.
Солнце вот-вот должно было зайти за розоватую тучу…
Те-Оно приблизились настолько, что уже можно было хорошо различить их ужасную татуировку.
«Марара» резко развернулся на сто восемьдесят градусов и, словно намереваясь атаковать, стал носом к преследователям.
Тапу Тетуануи завороженно следил за главным навигатором, который, в свою очередь, пристально смотрел на перья, свисающие с лееров.
Он никогда в своей жизни еще не видел столь уверенного и решительного лица и инстинктивно ослабил хватку на эфесе шпаги.
Несколько минут показались всем вечностью.
Доносящиеся с неприятельских пирог голоса стали четко различимы.
Солнце все-таки решилось зайти за красноватую тучу, и тут же подул легкий ветерок.