Она качает головой.
- Тебя это не устраивает, Калеб, не так ли? В этом доме живут четыре человека и все они чужие друг другу. Это все о тебе. Это обо всех нас.
Я даже не знаю кто я теперь. Я думал, что все сделал так, как надо, но с предательством Мегги, я вернулся туда, откуда начал.
Моя мама поворачивается к раковине, ее тело вздрагивает и взвинчивается с приходом отчаяния. Я подхожу к ней и обнимаю, я хочу сказать, что помогу ей. Мне, правда, тоже нужна помощь. Но она застывает как только я касаюсь ее.
- Не трогай меня.
Я убираю руки и отодвигаюсь. Все, что есть вокруг меня, рассыпается на миллион крошечных кусочков. Нет никакого шанса склеить их снова вместе, как бы я не старался.
- Не останавливайся, - смеюсь я, прежде чем покидаю кухню и влетаю по лестнице, преодолевая две ступеньки за раз. Затем стучу в дверь комнаты Лии:
- Открой.
- Чего ты хочешь? - произносит Лия через дверь.
Я колочу сильнее.
- Лия открывай дверь, или я сломаю её.
Она открывает дверь прямо перед тем, как я собираюсь ударом ноги вынести её.
- Что?
- Как долго мама злоупотребляет лекарствами?
Она пожимает плечами.
- После твоего ареста. Она прекратила на какое-то время, но потом опять начала, когда тебя освободили.
- Как ты можешь просто стоять здесь, как будто бы это пустяки ?
Лия смотрит на меня, склонив голову в сторону. Её черный макияж резко контрастирует с кожей, заставляя её выглядеть, как пантомим.
- Когда она в оцепенении, то не задает вопросов.
Я смотрю на свою сестру, словно она призрак, оболочка человека, которого я когда-то знал.
- У тебя что, вообще нет совести?
Лия пожимает плечами. Я хватаю её за плечи и кричу:
- Лия, вырасти наконец и возьми на себя ответственность за что-нибудь… Что угодно!
Слезы начинают катиться по её щекам. Я не должен быть удовлетворен тем, что заставил её плакать, но, клянусь, любые её эмоции радуют меня. Я тоже чувствую её эмоции. Но они так не совпадают с моими, что я не могу быть рядом с ней. Не сейчас. Часть Лии всегда была и частью меня. Её страдания становятся и моими, но прямо сейчас я не хочу иметь ничего общего с этим.
Она всхлипывает, тогда как я покидаю дом и направляюсь на улицу.
Я прохожу десять домов, прежде чем понимаю, куда направляюсь: к дому миссис Рейнолдс. Старая леди единственный человек, которая достаточно упряма, чтобы помочь. Может быть, она позволит мне пожить с ней в маленькой комнате над гаражом.
Жду двадцать минут автобус, который отвезет меня в Хэмптон, похоже что навсегда. Когда он приезжает и я бросаю один взгляд на дом старушки, то чувствую себя как дома.