Мысли проносились торопливо, точно заскакивали в вагон электрички, толкая друг друга в спину. Багров еще колебался, но, заметив, как шевельнулась Ирка, рванул сам, чтобы не побежала она.
Поднять оруженосца он не пытался – тот был накачанный стокилограммовый лось. К тому же Багров понимал, что, закинув оруженосца на спину, по сути, сделает его живым щитом. Значит, надо иначе. И, схватив раненого за ступню, он, проскальзывая, поволок его по траве к укрытию.
Багров дергал неудобную, выскальзывающую, одетую в новый ботинок ногу и ожидал стрелы. Он видел, как Хола, показавшись из-за сосны, далеко, в отлет, занесла руку и метнула копье во что-то дальнее, должно быть, едва видное ей. Замешкавшийся оруженосец Бэтлы, выскочив, прикрыл Матвея своим щитом, но немного не успел.
До укрытия оставалось шагов пять, когда в спину Матвею что-то ударило. Боли он не почувствовал, но толчок был такой силы, что он покачнулся и сделал два шага вперед, чтобы не упасть. Багров, давно ждавший этого, испытал даже облегчение, какое всегда чувствует человек, когда то, чего он страшится, наконец случается, а случившись, не оказывается и на треть таким страшным, как представлялось.
«Ну вот! – подумал Матвей удивленно. – А умирать-то особенно и не страшно!»
Оруженосец Бэтлы и еще один подхватили раненого и втянули его и Багрова за ближайшее дерево. Гелата, перевязавшая уже Таамаг, оглядела Матвея, потрогала торчащую стрелу, покачала головой и занялась оруженосцем Ламины.
«Сортировка раненых на поле боя. И правильно: помогать надо вначале тем, кому еще можно помочь», – подумал Багров, ощущая, как нечто теплое течет у него по спине, просачиваясь сквозь одежду.
Ватные ноги не держали. Матвей присел на землю и стал смотреть, как Гелата ломает стрелу, выдергивая ее из плеча стонущего оруженосца. Закончив перевязку, она дала ему что-то отхлебнуть из фляжки и перепоручила заботу о нем своему дылде. О дылде ходили слухи, что он тоже медик, правда, ухитрился вылететь с первого курса стоматологического. Как, впрочем, и из двух других мест.
Сама же Гелата взяла копье и, перебежав к соседней сосне, заняла позицию.
– А я как же? – тревожно спросил Багров, так и не дождавшись, пока наступит его очередь.
Он не хотел быть навязчивым, но все же считал, что умирающим должны оказывать чуть больше внимания.
– Все плохо, – сказала валькирия, даже не повернувшись к нему.
– Что, совсем?
– Да, совсем. Термос на выброс!
– Что?
– Термос, говорю, на выброс! И вообще: ты бы рюкзак снял, – повторила Гелата.
Матвей осторожно скинул рюкзак, обнаружил торчавшую в нем стрелу и пробитый металлический термос, истекавший теплым липким чаем.