Валя вернулась в комнату, опустошенно опустилась на кровать. В голове была какая-то пустота, совершенно не хотелось ничего знать. Она решила, что не задаст Степе ни единого вопроса.
Потом пришел муж, швырнул телефон на кровать и спросил:
— Ну и зачем ты это устроила?
— Что я устроила?
— Мать чуть не ухайдакала. Неужели нельзя было просто сказать, что у нас поменялись планы? И поехать к ним с Ванечкой.
— Не зная, где ты и что с тобой?
— А что такого средь бела дня со мной может случиться?!
Муж просто вылетел из комнаты. Через минуту Валюша услышала, как он на кухне громыхает кастрюльками, и почему-то подумала о том, что в доме по-прежнему нет сметаны. Она посидела еще немного, а потом заставила себя встать и появиться на кухне.
Степан ел борщ, забеленный молоком. С лица его не сходила гримаса раздражения и отвращения к окружающей действительности.
— Степа, скажи мне правду, — попросила Валя. — У тебя есть другая женщина?
И тяжело вздохнула. Она спрашивала только потому, что знала — женам положено так спрашивать. А на деле ей хотелось оглохнуть еще до того, как прозвучит ответ.
Степан оторвался от еды, посмотрел на нее, скривил губы и спросил:
— Ничего более оригинального не сумела придумать?
Почему-то в тот момент эта фраза показалась Вале признанием. Она спросила себя — а что полагается делать дальше? Кажется, собирать вещи и уходить от изменника. Она пошла в комнату, выложила на кровать по комплекту своих и Ванечкиных вещей. Потом перенесла на кровать сонного ребенка, принялась аккуратно всовывать его руки в рукава кофточки. Ваня проснулся — и тут же почувствовал неладное.
— Это мы куда идем? — спросил подозрительно.
— Как собирались, сыночка: к дедушке и бабушке.
— А папа уже пришел домой?
— Уже пришел.
— С нами поедет?
— Нет…
— Тогда я тоже никуда не поеду, — задергался в ее руках ребенок.
Какое-то время Валя пыталась одеть малыша против его воли. Но Ваня сопротивлялся активно. А потом пришел Степан.
— Отпусти ребенка, — приказал он. — Ваня, сбегай на кухню, я там спрятал для тебя подарок.
Ваня убежал с победными криками.
— Во что ты превратилась, Валентина? — тихим и печальным голосом произнес Степан. — Во что ты меня превратила? Я сегодня был в нашем бывшем институте.
— Весь день?
— Там была конференция по писателям Серебряного века. Меня пригласил мой прежний педагог. Представляешь, целый день среди людей, которые говорят не о том, как ловко они нагрели, обсчитали лохов, подсунули им дрянь гнилую и какие чаевые за это получили! Я воочию видел ту жизнь, от которой сам отказался. Мой потерянный рай.