Ступив за стену, Пьетро обомлел: ему показалось, что он действительно попал в Эдемский сад. Ароматы, щекотавшие обоняние людей, находящихся по другую сторону стены, обретали полную власть над оказавшимися внутри. Кругом было полно незнакомых деревьев — таких, о существовании которых он и не подозревал. На деревьях висели красные, синие, жёлтые плоды — невиданные плоды, и Пьетро даже не знал, были ли они съедобны или нет. Монах провёл Пьетро на небольшую полянку, где на аккуратных грядках примерно одного размера росли какие-то диковинные травы. Но были там и такие, которые Пьетро мог узнать, — это были знакомые ему мята, тмин, укроп и валериана.
В центре полянки на коленях стоял человек, лица которого Пьетро не видел, потому что он склонился над какими-то небольшими растениями, отсаженными в отдельных горшочках. Рядом с ним стоял низенький столик с чернильницей, пером и открытой книгой, в которую, как Пьетро догадался, недавно делались записи. Человек поднял голову, и с первого взгляда Пьетро понял, что перед ним — отец настоятель, сам аббат монастыря. Пьетро кинулся к нему, упал перед ним на колени и поцеловал пахнущую землёй большую и тяжёлую руку.
— Кто ты, сын мой? — дремучие брови отца настоятеля выгнулись с неожиданной лёгкостью. Лицо, казалось, могло быть грозным, могло быть и добрым.
— Я Пьетро Ангелериус из Изернии. Хочу служить Богу.
— Служить Богу? — аббат посмотрел на Пьетро с любопытством. — А разве тебе неизвестно, что Богу служить надо в том чине и звании, в котором родился? Ты ведь крестьянин, крестьянский сын? Вот и служи, как крестьяне служат, — работай на земле, — он ткнул пальцами в чёрную мягкую землю — такой земли Пьетро никогда ещё не видел. — Ступай-ка ты домой, Пьетро из Изернии, — добавил настоятель.
Сердце колотилось в груди у Пьетро — он знал, что в этот самый момент решается его судьба. Ему, наверное, надо было сказать что-то, объяснить, уверить этого человека, что он — облатус, избранный, посвящённый. Но Пьетро молча стоял на коленях и молился тихою молитвою.
— Отчего же ты ничего не отвечаешь? — спросил его аббат, усаживаясь на низенькую скамеечку, стоящую перед столом. — Почему хочешь уйти из крестьян в монахи? Ты учился грамоте? Знаешь ли молитвы?
— Я с детства научен грамоте, — отвечал Пьетро, поднимая голову. — Умею и читать, и писать. Божественные книги тоже читать приходилось.
— Вот как? — удивился отец настоятель. — И что же, понимал ли ты, что читаешь?
— Как же не понять? Слово Божие хотя и мудро, но просто.
Аббат глядел на него с растущим интересом.