— Понеси, пожалуйста, пока мою сумку. Потом я у тебя её заберу.
Анна не возражала. Свою сумочку она перекинула на левое плечо — доставать пистолет так было сподручнее. Впрочем, стрелять она не собиралась. Но могла ли она пистолетом напугать, остановить монстра, готового вот-вот проснуться? Они прошли ещё немного, и ступени закончились, уступая место более широкому коридору с наклонным полом. Спуск продолжился. Слева и справа от них стали попадаться боковые туннели, уводящие в новые и новые бездны.
Следуя руслу подземного коридора, они завернули направо. Наклон пола стал более крутым, а воздух ещё более землистым. Они всё ещё продолжали спускаться. Внезапно луч её фонаря высветил картину, которая заставила Анну вскрикнуть.
Адриан повернулся к ней.
— Что случилось?
Глаза Анны были прикованы к черепу, глядящему на неё своими пустыми глазницами в одной из ниш.
— А, это… А что же ты ещё ожидала найти на кладбище? Мёртвых под Римом гораздо больше, чем живых в городе. Привыкай.
— К чему? — спросила Анна. — К тому, чтобы быть мёртвой?
— Вообще, и это тоже, — кивнул Адриан. — Но это по большому счёту. Монахи потому и любили всегда подземелья и кладбища, что те готовили их к смерти. Смерть уже не казалась им страшной, необычной. Они просто привыкали к ней. Ко всему ведь привыкаешь.
— Никто не может привыкнуть к смерти, — тихо возразила Анна.
— Но смириться перед ней придётся каждому, — отозвался Адриан.
Анне не нравились все эти разговоры о смерти, особенно в таком мрачном месте и в такой смертельно опасной компании. Через минуту Адриан свернул в один из боковых коридоров, и теперь они двигались в сторону запада. Иногда они сворачивали в прилегающие коридоры, обходили завалы и тупики. Адриан действительно прекрасно ориентировался под землёй — он был тут как рыба в воде. Не могло быть и речи о том, что кто-то мог бы проследить за ним здесь. «Настоящий Горлум! — подумала Анна. — А у меня и кольца-то нет, которое могло бы сделать меня невидимой. Есть только пистолет».
— Удивительно, — сказал Адриан, — прошло столько лет, а я всё прекрасно помню — как пальцы пианиста помнят любимую музыку… Я просто иду и иду…
Анна пыталась запомнить все ходы и переходы, которыми вёл её Адриан, но ей это с трудом удавалось. Казалось, он нарочно хотел запутать её — или запутать следы. Наконец пол выровнялся и проход расширился. Они вошли в небольшую комнату, по виду напоминающую часовню. Только вместо привычных христианских символов перед глазами Анны были загадочные рисунки и надписи, которые она могла прочитать, но никак не уловить смысл сказанного. В центре часовни находился как будто каменный алтарь.