— Мне интересно было бы знать и понимать этот язык, — тут же откликнулась Анна.
— Выучить этот язык не так сложно, как многие полагают, — отозвался профессор. — На самом деле, он так ярок и выразителен, что архитекторам постоянно приходилось смягчать некоторые его откровенные выражения. Писатели играют для этого словами, архитекторы — камнями, что и делает язык более богатым, выразительным, но и менее доступным для постороннего взгляда — требующим толкования. Слова используются как для передачи значения, так и для его сокрытия, — заключил профессор. — Язык архитектуры — это сон города, который понятен не всем и требует толкования. Римская архитектура — это сон Рима, память о его прошлом.
С каждым сказанным словом и предложением профессор Фера вдохновлялся всё более. Долго сдерживаемая им страсть к преподаванию теперь рвалась наружу, и, благодаря своей новой музе, в нём просыпался Учитель.
— Мы начнём с самых старых сохранившихся римских построек, — объявил профессор, когда они вместе с другими прохожими стояли у светофора, ожидая зелёный свет. — А потом проследим эволюцию наметившихся идей. Я выбрал те архитектурные памятники, которые наиболее полно вмещают в себя дух породившего их времени.
Они перешли запруженный автомобилями и мотороллерами проспект и снова нырнули в тихую улочку, почти переулок.
— Я полностью вверяю вам своё образование, профессор, — улыбнулась Анна. — Поступайте как считаете нужным.
— Пожалуйста, не называйте меня профессором, — сказал он, останавливаясь и глядя на Анну. — Какой я профессор? Зовите меня Адриан, хорошо?
— Хорошо, — улыбнулась Анна. — Я очень польщена, что могу называть учёного такого уровня по имени.
— Учёного? — нервно засмеялся Адриан. — Скорее сумасшедшего. Но не важно. Так о чём мы сейчас говорили?
— Мы говорили, что начинать надо с самых древних построек…
— Правильно, — кивнул профессор. — И именно поэтому мы сейчас направляемся к Пантеону. Ни одно из древних зданий во всём мире не сохранилось так хорошо, как это.
— А что означает слово «Пантеон»? — поинтересовалась Анна. — «Все боги»?
— Лучше сказать — «храм всех богов», — уточнил Адриан. — Храм был построен в честь победы в битве при Акциуме в 31 году до нашей эры консулом Агриппой. Однако во время пожара 80 года нашей эры это здание, как и многие другие в Риме, было почти уничтожено. Тот Пантеон, который мы знаем сегодня, был построен около 125 года моим тёзкой, императором Адрианом.
— Тоже в честь какой-нибудь победы? — продолжала задавать вопросы Анна.
— Скорее это был показательный жест императора-космополита, который неплохо знал Восток и являлся поклонником греческой культуры и религии. Вероятнее всего, новый Пантеон был задуман как платформа для синкретизма и экуменизма — единая империя требовала единой религии. Пантеон должен был вместить богов всех тех стран и народов, которые являлись частью Рима. Это была своего рода ловушка для богов и послушных им народов. Целью Адриана было создать иерархию богов, в которой главенствующее место занимал бы главный бог Рима — бог солнца. Уже своими размерами и формой Пантеон даёт это понять?