Эшли была уверена, что верно расслышала в его словах горькое сожаление. Но о чем Джеку было сожалеть в этот момент, в этой ситуации?
Сомнения мурашками пробежали по ее коже, и, должно быть, Джек заметил, что девушка нахмурилась. Он легко коснулся губами ее губ:
– Прости мне мой цинизм. Сможешь?
Эшли достаточно было взглянуть на него, чтобы ее сердце вновь переполнилось доверием и любовью.
– Конечно, – прошептала она. – Мне кажется, я смогу простить тебе все, Джек.
На мгновение его черты исказила мучительная гримаса боли. Но прежде чем Эшли успела заволноваться, что сказала лишнее, он уже снова смотрел на нее с вожделением. Неожиданный страстный поцелуй снял все ее вопросы, оставив лишь сладкое томление. Оно нарастало по мере того, как опытные пальцы Джека гладили и ласкали тело Эшли, заставляя ее выгибаться навстречу его прикосновениям.
– Нижнее белье все еще на тебе, – заметил он.
– Д-да.
– Тебе не кажется, что пора это исправить? – Одной рукой он расстегнул на Эшли бюстгальтер, потом спустил трусики с ее дрожащих ног. – А знаешь ли ты… – выдохнул он, едва касаясь губами ложбинки между ключиц, – что твоя кожа напоминает чистейший шелк?
– Да?..
Уже через несколько секунд его поцелуи заставили Эшли позабыть здравый смысл и лишние вопросы. Она думала лишь о том, как бы не сойти с ума от удовольствия, которое доставляли ей умелые, бережные прикосновения Джека. Казалось, он собрался неторопливо и основательно ласкать ее до второго пришествия – или пока она не растает в его объятиях. Но внезапно Джек отстранился, посмотрел сверху вниз на порозовевшее лицо Эшли, пригладил ее растрепавшиеся волосы.
– Ненавижу ломать настроение, но есть кое-что, что я обязательно должен сделать.
Глядя, как он достает из тумбочки квадратик фольги, Эшли поняла, что другого времени предупредить его у нее не будет.
– Джек…
Он быстро повернул голову, сузил глаза:
– Ради всего святого! Если ты передумала, лучше скажи об этом прямо сейчас и беги!
– Я не передумала. Я просто хотела сказать, что я… я еще…
– Ты еще – что? – Он снова притянул ее к себе. – Девственница, вероятно?
– Ты знаешь? – Эшли сглотнула.
– Конечно знаю.
Значило ли это, что ее неопытность мешала Джеку получать удовольствие? Неужели она делала все неправильно?
– Но откуда?
– Ох, милая моя. Невинность и вожделение, смешанные в неповторимой пропорции, можно прочитать в каждом твоем жесте. Но если ты вдруг сочтешь девственность слишком драгоценной, чтобы подарить ее черствому цинику вроде меня, не бойся признаться. Хочешь уйти – уходи. Может, так будет лучше для нас обоих. Только бога ради, решай быстрее!