– Пятьсот лет назад здесь, на Церне, была крупная военная база, – проинформировал меня полковник Страйкер.
Вследствие небольшой скорости человеческой речи я записываю слова полковника, продолжая 7 диагностических программ и откладывая обработку ответа до момента окончания фразы.
– Многое, конечно, устарело, – продолжает полковник. – Но ты в курсе, что на Церне есть Боло?
Эти данные у меня, конечно, имеются. Штаб Двенадцатого военного округа располагался на Церне. Здесь же находились военно-космическая база, командный пункт и склад резерва Боло.
Отвечаю полковнику:
– Согласно моим данным, девяносто три Боло оставлены на планете на различных резервных базах. Сорок один усовершенствованный Марк XXXII, остальные – более старые модели, от Марк XXVII до Марк XXIX. Неизвестно, сколько из них работоспособных.
– Точно. Неизвестно. Вам придется выяснять это в бою.
– Боло Марк XXXIII намного превосходит все ранние модели, – отвечаю я ему. Я знаю, что люди-психотехники все еще спорят, есть ли у нас эмоции вроде гордости и самодовольства. Им бы лучше спросить у самих Боло. Я горжусь своими возможностями. – Устаревшие боевые единицы не представляют угрозы, – уверяю я полковника.
– Сильно сказано. – В голосе полковника слышно удивление.
– Я просто констатирую факт. Я полностью владею характеристиками прежних марок. Если Этрикша на Церне не перепрограммировали Боло, они не смогут даже атаковать. Мы просто выключим их системы управления.
– Хочу надеяться, что все окажется именно так просто.
Я понимаю. Полковой командир хочет предостеречь меня от самонадеянности.
Но самонадеянность не является частью психотронного профиля Боло Марк XXXIII.
* * *
Страйкер поднялся с мягкого кресла в центре управления Боло. Как обычно, его окружали призраки.
Мир всегда чего-то стоит. Его приходится покупать. Сначала кровью, лишениями и страданием. Затем, когда мир становится образом жизни, платишь неподготовленностью к неизбежности. Приходит кто-то больше и сильнее тебя и навязывает тебе свой вариант мира. Конфедерация долго пребывала в состоянии мира и, по мнению Страйкера, не была готова к войне. Даже к такой мелкой и легкой кампании, как на Церне. В отличие от коллег у Страйкера был слишком большой военный опыт. Он видел слона, как говорила древняя и не вполне понятная военная поговорка, и ему не понравилось то, что он видел.
Доза эйфа свое действие закончила, радость и уверенность исчезли. Он инстинктивно потянулся к нагрудному карману, схватившись за него прежде, чем вспомнил, что оставил пакетик с маленькими ярко-синими таблетками в каюте. Он старался ограничивать себя, но в эти дни его потребность в эйфе возросла.