Эх, и правда, не было у нас во время этой войны твердой руки, такой как Сталин в следующую. Он перевел бы всю промышленность на военные рельсы, и все бы работали в три смены на благо победы. А про стачки и забастовки забыли бы раз и навсегда, объявили бы с десяток большевицких агитаторов немецкими шпионами да расстреляли тут же на месте. И все, забастовкам конец.
Я точно не помню, где так поступили, то ли во Франции или Англии, но так или почти так, и на их заводах всякие забастовки прекратились. В Англии был принят закон, запрещающий любые забастовки на военных заводах. Это уже потом, после Февральской и тем более Октябрьской, у них возобновилось стачечное движение. А до этого они роптали, но терпели и работали под лозунгами наподобие «Все для фронта, все для победы». Но про стачки и всякие забастовки и тому подобное говорить не будем, идет только пятнадцатый год, и до семнадцатого время еще есть. Народ пока так сильно не ропщет из-за тягот войны, он надеется на скорую победу над германцами или на завершение этой войны в любом раскладе, только не поражение.
А что это я только о флоте, есть еще армия, она сейчас страдает из-за нехватки вооружения. Не хватает винтовок, мало пулеметов, можно сказать, что нет такого простого в техническом решении по сравнению с орудием миномета, но он был бы очень полезен на фронте. Про снарядный голод общеизвестно. Надо налаживать производство минометов и увеличивать производство снарядов. Обязательно встретиться и с оружейником Федоровым. Это ведь он еще в двенадцатом изобрел автоматическую винтовку, за которую получил золотую медаль, и именно она легла в основу его автомата. Надо будет поспособствовать, чтобы он уже сейчас начал работу над ним, а там и выпуск организовать. Да и его винтовка также пригодилась бы, только увеличить емкость магазина до деся-ти – пятнадцати патронов.
Как я уснул, не знаю, но утром меня разбудил Качалов, этот день у меня прошел в напряженной работе. Поначалу я передал все дела по бригаде Павлу Михайловичу. Посетил каждый корабль, что участвовал в бою. Я должен был выяснить степень их повреждений и определить, где и какие корабли можно поставить на ремонт. Мне предстояло ехать в столицу, а там могли об этом спросить. Мы же не будем все корабли гнать туда на судостроительные заводы. Можно кое-какие и здесь, в Ревеле, отремонтировать, а некоторые в Финляндию отправить, кого в Кронштадт, и только единицы в Петроград. Всех командиров обязал сделать представления на награждение всех отличившихся в этом походе от офицера до нижнего чина. На командиров кораблей я сам напишу.