После осмотра кораблей я принял приглашение вицеадмирала Герасимова, который здесь в Ревеле совмещал сразу три должности: был и комендантом морской крепости Императора Петра Великого, и военным комендантом города Ревеля, и генерал-губернатором Эстляндии и Лифляндии. После визита мы вдвоем с ним отправились навестить раненых в морской госпиталь, надо было зарабатывать авторитет и популярность – в будущем может пригодиться.
Когда я покончил со всеми своими делами, стал собираться в дорогу, а что нам собираться, я только приказал Прохору, он все и приготовил. Хотел вечером отбыть в столицу на поезде, чтобы к утру быть там, но на поезде мне не довелось попутешествовать. Тут, кстати, пришел приказ от командующего – срочно отправить «Новик» в Петроград на Путиловский завод. Это наш единственный новейший эсминец, и его надо срочно отремонтировать, хотя такое повреждение можно было и тут, в Ревеле, исправить.
Но приказ командующего не обсуждается, да и на Путиловском ремонт быстрее сделают, да и мне это на руку, дойду на эсминце до места. Сейчас надо только капитана второго ранга Беренса предупредить, что я пойду с ним до столицы.
Вдвоем с Прохором поднимаемся на борт «Новика». Я уже второй раз за двое суток посещаю этот корабль, вчера как командующий отрядом, сегодня как частное лицо. После протокольных приветствий мы проходим в каюту командира корабля. Небольшая, состоящая из кабинета и спальни, понятно, не адмиральский салон, как на моем флагманском крейсере, но и здесь места для двоих вполне достаточно. Я, конечно, знаю, что Беренс предоставит свою каюту в полное мое распоряжение, но не хочу этого. В коридоре еще воняет горелой краской и каленым железом, в этом бою снаряд с немецкого эсминца попал тут впереди по коридору, в каких-то десяти метрах, но палубой ниже, как раз под кают-компанией. Пожар потушили, но матросский кубрик выгорел наполовину, досталось и кают-компании, палубу выпучило и местами даже порвало и посекло осколками. Мебель, что находилась в каюте, попортило пожаром. Все это я видел вчера, когда обходил корабли эскадры, осматривая полученные в бою повреждения.
– Михаил Андреевич, я вас не стесню, если с вами до столицы на «Новике» пройдусь как пассажир? Вам на Путиловский, мне в адмиралтейство. Я мог бы и поездом, но мне привычнее на корабле по морю.
– Да полноте, ваше превосходительство, какое стеснение! Тут идти несколько часов, и мы на месте.
Я про себя подумал: «Он все же командир корабля и должен отдохнуть. А стоять шесть-семь часов на открытом мостике, хотя сейчас и лето, я ему не позволю».