Катался в поисках воды долго, пока не наткнулся в одном из дворов на колонку с длинной ручкой – это означало, что здесь скважина, оснащенная ручным насосом. Ой, скажу я вам, намучиться пришлось с этой колонкой и бутылками, пока не подобрал валявшееся в соседнем дворе ведро. Конечно, можно, встав в позу из камасутры, пытаться одной рукой держать бутылку под струей, а второй с легкостью качать воду полутораметровым железным рычагом… Конечно, если вы считаете себя очень крутым, то попробуйте сами, а я посмотрю – может, чему и поучусь. Мой способ был простым, как тряпка: пока ведро стояло под струей, я двумя руками качал воду, налегая на рычаг всем своим весом. Когда ведро наполнялось, аккуратно разливал воду по бутылкам.
Кажется, теперь я понимаю, почему деревенские жители такие крепкие – тяжелый физический труд, охота на куриц, попытки добыть еду себе на пропитание и про запас… На обратном пути я набил рюкзак и все карманы яблоками и даже в сумку умудрился немного напихать.
Добравшись до дому, я отнес воду в кухню, нашел старые собачьи миски и спустился в гараж – иногда животным и птицам тоже надо давать пить.
Все яблоки, что у меня были и те, что нарвал по дороге к дому, я нарезал дольками, удалил косточки и разложил во всех свободных местах – на тарелках, старых журналах, книгах и газетах.
С дровами все обстояло очень просто – вокруг они были навалены тоннами и представляли собой довольно широкий ассортимент, начиная от досок, бревен, колод, поленьев, и заканчивая просмоленными шпалами, из которых народ умудрялся даже что‑то строить. До вечера я занимался нелегкими физическими упражнениями и как результат – довольно большая поленница в гараже, а перед домом куча досок, сваленных в полном беспорядке, так как я их затаскивал в ворота.
Во дворе, слева от лестницы из кирпичей, коих в округе было несметное количество, я сложил некое подобие печки. Печка состояла из двух параллельных стенок, стоящих на небольшом расстоянии друг от друга – так, чтобы удобно было ставить кастрюлю или сковородку. Каждая стенка, в свою очередь, складывалась из шести кирпичей – четыре внизу, два поверху. Можно было и более фундаментальное строение сотворить, но я слишком много трудился и попросту сильно устал.
После нескольких неудачных попыток ощипать петуха вручную, я опустил его в кипяток за привязанную к ногам проволоку, подержал немного, вытащил, подождал, пока стечет вода. После нехитрых действий все перья слезли вместе с петушиной кожей. Можно было осмолить тушку над огнем, но, надеюсь, это не последняя съедобная птица в моей жизни, чтобы решать, каким способом ее проще избавить от перьев.