— Ну–у-у, раз замерз, иди дровами займись. Туман сильный будет, нам огонь нужон.
Старик начал копошиться в рюкзаке, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.
За час я заготовил достаточно дров, чтобы переждать любой туман. Так мне, по крайней мере, казалось. Я ошибся – любой, но не этот.
Даже густой белый дым, идущий от костра, когда накроешь его свежими ветками с пышными зелеными листьями, нельзя сравнить с тем, что появилось из леса. Деревья растворились в непонятной клубящейся однородной массе. Свет костра освещал черную тучу – она дышала и двигалась. Ветер отрывал от нее куски, но не мог разогнать. Такое я видел впервые, но чем дольше смотрел на это, тем отчетливей понимал – эта туча живая.
Ощущение тревоги усилилось.
Туман показался из леса примерно за час до рассвета. Не спеша, будто смакуя, он поглотил нашу стоянку, а вместе с ней и нас.
С наступлением утра едва ли стало светлее. Я видел только костер. Деда и Таньку по другую сторону огня уже не видел, лишь слышал их голоса: они, как всегда, перешептывались.
С молоком тумана пришли звуки. Казалось, будто рядом с нами кто‑то ходит. Вот треснула ветка – в костре, а может, и нет…
— Страшно, внучок? – голос деда выплыл из ниоткуда.
— Есть немного, – я поежился.
— Так ты бойся! – и голос деда сорвался на леденящий душу смех.
— Дед, ты что? – я напрягся, неосознанно приготовился к прыжку.
Порыв ветра сбил пламя с костра. На мгновение туча сожрала огонь. Вокруг замелькали непонятные тени, не похожие на человеческие. Вот тут мне стало по–настоящему страшно. Еще больший ужас я испытал, когда мой рот беззвучно закрыла чья‑то ладонь, удержав от крика, готового вырваться наружу. Выплеск адреналина не заставил себя ждать. Ведро или два, никак не меньше. В висках застучали отбойные молотки. Время остановилось.
Я едва успел повернуться, как огонь снова вспыхнул. Передо мной стоял дед, его просто трясло от смеха.
— Спасибо, дед, – мой генератор мыслей не работал. Как можно злиться на такого старикана?
— Обращайси! – уже через смех выдавил старик. – Собой нужно управлять.
Напряжение немного спало. Да и туман минут через тридцать растворился.
Прошло два дня. Все это время меня не покидало ощущение тревоги и того, что за нами следят. Дед на все мои попытки рассказать ему о своих предчувствиях только отмахивался от меня, как от назойливой мухи. На третий день с утра небо заволокла свинцового цвета туча. Дул ледяной ветер. И хотя я уже давно привык к холоду, волей–неволей поеживался. Дед с самого рассвета молча стоял на краю обрыва и, сжав кулаки, смотрел куда‑то вдаль. Таньки не было видно. Ветер нес запах гари… Той смердящей гари, которую я запомнил навсегда с первого раза… Я встал рядом с дедом и попытался увидеть то, что видел он.