Часть слушателей расположилась на расставленных вокруг кострища бетонных блоках и ящиках, использовав вынужденную заминку для законного отдыха после злополучного путешествия на дрезине, едва не окончившегося для всех трагически. Соленый и Каравай тоже пристроились рядом, на корточках – на всех сидячих мест не хватило. Двоих бойцов комиссар отправил караулить эскалатор.
На самом деле электричество здесь имелось, но служило исключительно для защитных целей: в конце длинной платформы у основания лестницы, ведущей на поверхность, к проклятому всеми людскими и нелюдскими богами вокзалу, был воздвигнут блокпост. Учитывая нешуточную опасность, над сооружением потрудились на совесть: основание эскалатора перекрывали мощные ряды из сложенных мешков с песком, дополнительно усиленные железными листами, а поверх них возвышался грозный станковый пулемет, спаренный с прожекторами для освещения уходящих вверх ступеней.
Наученные опытом «общения» с огнестрельным оружием, химеры не так уж часто навещали людей. Но иногда это все же случалось – то ли забывшись, то ли чересчур оголодав, несколько тварей все же спускались поискать легкую добычу внизу. Мало кто из бойцов выжил в эту злополучную смену – их тела, растерзанные прорвавшимися сквозь пулеметный огонь монстрами, остывали в десяти шагах от костра: бойцы комиссара стащили павших в одно место. Химер пока не трогали. Труп одной из них громоздился поверх барьера из мешков с песком, а лапы свисали с двухметровой высоты до самой платформы, уткнувшись когтями в темное вязкое пятно, расползшееся по грязному мрамору. Вторая тварь валялась на платформе метрах в двадцати от блокпоста, а третья – на правом пути, там, где догнивали несколько сцепленных вагонов, раздолбанных и разграбленных еще в незапамятные времена.
Димка стоял в отдалении от всех, притулившись спиной к мраморной колонне и полуприкрыв глаза. Этой ночью Костлявая развлеклась здесь сполна, но разглядывать кровавый бардак, который остался после нее, его как-то не тянуло. В разговор он не вмешивался, думая о своем. Опять задержка. Одна из многих проклятых задержек… Как ни странно, но чувство тоски по Наташе слегка притупилось, как-то огрубело, что ли. Видимо, последняя встряска разрядила скопившееся напряжение, хотя и не уменьшила насущных забот.
– …Наверное, целое семейство всем составом пожаловало, черт их за ногу дери… Хорошо хоть, что бесшумно эти твари передвигаться так и не научились. Разве что когда-нибудь догадаются когти обкромсать… А так мы сразу услышали – «цок» да «цок». Прямо мороз по коже, ни с чем этот звук не спутаешь. Да и ступени не подкачали – так заскрипели, что мертвого разбудить можно, вес-то у «приезжих» немаленький…