– Погоди, какие еще десять? – озадаченно перебил рассказчика Каравай. – Смена же у вас из девяти обычно?
– Дык двое не из наших, пришли вечером. У нас время от времени такое бывает: люди или на перегоне припозднятся, мало ли чего там случиться может, или просто замешкаются, не успевают какие-то дела порешать, а решетку в переходе закрывают всегда четко, без исключений. Ну и куда им тогда деваться? Вариантов-то немного. Некоторые до утра в щели забиваются, как крысы, и дрожат, ожидая появления «приезжих», а те, кто посмелее, с нами сидят. Чего ж не посидеть, истории разные послушать, да время скоротать в хорошей компании?
– Скоротали, называется, – не удержавшись, язвительно проворчал Соленый, но комиссар не стал обращать внимания.
– И кто эти двое?
– Мы особо не расспрашивали, товарищ Русаков, а они не говорили, – боец пожал плечами. – Дела какие-то у них тут свои были, не иначе. Мы любым людям рады, чем нас больше, тем шансы выше… Кстати, вон один раненый – из них. Раз вам надо, сами и расспросите…
– Так, ясно. Погоди-ка. – Комиссар пружинисто выпрямился, отыскал Димку взглядом, быстро подошел.
Пес, заметив маневр хозяина, тут же перебежал от раненых к Димке, ткнулся лобастой головой в опущенную ладонь. Вот же привязался, блохастый. Димка неуверенно погладил собаку по голове, испытав очень странное ощущение. Живых крыс как-то приходилось держать в руках, еще пацаном ловил, так те, если как следует за загривок не сцапать, извернутся и пальцы располосуют. А вот такое крупное животное трогать, не опасаясь, что его клыки вопьются в руку, – это что-то новенькое. А ведь до Катаклизма собаки были привычным явлением, верой и правдой служили людям. Теперь – лишние рты. И крайне опасные создания, из тех, которые мутировали на поверхности.
– Вот что, Сотников, – комиссар нахмурился. – Что-то новая смена задерживается, сходи, проверь, в чем там дело. Не вечно же нам тут торчать, у нас и своих забот хватает. И ребят своих прихвати, мало ли что…
– Дык они и не появятся, пока не отрапортую, что на станции безопасно, – у Матросова оказался острый слух. – И решетку не откроют. Щас, я сам схожу…
– Сиди, сиди, – отмахнулся комиссар, увидев, что тот начал подниматься, пошатываясь от усталости. – И без тебя найдется, кому сходить. Двигай, Сотников. Карацюпа, назад! Да что с тобой творится?
Пес, собиравшийся припустить следом за сталкерами, виновато опустил голову, вернулся и сел на задние лапы возле ног комиссара. Группа Сотникова быстрым шагом двинулась к ближайшему из двух спусков в переход – на слабо освещенной факелами платформе они выглядели как черные прямоугольные провалы в бездну.