Городок кончался, остался последний дом в самом конце улицы, сейчас я миную его, а что же дальше? За спиной раздался топот, почему-то я сразу решила, что это бегут за мной с камнями в руках, и растерялась, не зная, куда мне спрятаться. Но это был просто очередной всадник, ехавший куда-то по своим делам. Я отступила с дороги, чтобы не угодить под копыта, но, видно, не слишком проворно, потому что всадник огрел меня с маху хлыстом и засмеялся, довольный собой. От неожиданности я шарахнулась в сторону, споткнулась и влетела головой в небольшой каменный столбик, за какой-то надобностью врытый у последнего дома. Сознание я потеряла не сразу, потому что успела ухватить две мысли: первая — вот смешно, если это как раз мой дом, и вторая — кажется, кидать в меня камни уже не понадобится.
В зале трезвонил будильник, который завел Тимофей, чтобы встать пораньше. Я накрылась одеялом с головой в надежде еще немного подремать, но не получилось. Стала зачем-то прислушиваться, как муж по дому ходит, стараясь ступать потише, да только плохо у него это получалось, легче слона научить ходить тихо, чем его. Ну да ничего, вот родится у меня ребенок, враз научится тихоней быть, чтоб младенца не разбудить. От этой мысли я загрустила. Значит, я и вправду беременна, раз такие мысли в голову приходят? И что же делать мне теперь? Дурацкий вопрос, рожать, конечно! Не избавляться же от ребенка, грех-то какой ужасный! Да и жалко, он такой крохотный, а боль небось уже чувствует. Эх, горемычные мы с ним!
— Ну, как ты себя чувствуешь, Сим? — задала я вежливый вопрос.
— А то сама не видишь? — проворчала подружка, широко разводя руки по сторонам, чтобы во всей красе показать свой объемистый живот.
Ее габариты меня ужаснули. Сказать ей, что и я скоро такой же стану? Авось полегчает у нее на сердце? Нет, погожу еще. Симка вялой тушей плюхнулась на стул, а ее мать, Татьяна Сергеевна, засновала по дому, накрывая стол к чаю, попутно пересказывая нехитрые события, которые я и без того знала, но в основном жалуясь на Симку. Оказывается, врачиха в районе ругает ее ужасно за то, что такая толстая, велит есть поменьше, а двигаться — побольше. Симка же делает все наоборот. Услышав про врачебные указания, я изумилась, мне казалось странным, что беременных нужно ограничивать в еде, ведь это же такой естественный процесс, при котором организм сам знает, что ему надо. Но наверное, врачам виднее.
— А если я есть хочу? — нахмурилась Симка и тут же цапнула большую плюшку, которую ее мать собралась нарезать на тонкие полосочки, чтобы дочке не так много досталось.