— Андрей, а ты за кого голосовать будешь?
— Не знаю, еще не решил, — замялся он. — Но уж точно не за этого!
— Почему? По-моему, он говорит весьма разумные вещи, — осторожно заманивала его Света.
Андрей покосился на нее, пытаясь понять, действительно ли ее интересует его мнение. Перехватив этот взгляд, Света повернулась к нему, всем своим видом демонстрируя внимание, даже уменьшила немного громкость «ящика».
— Если коротко — он врет, — буркнул Андрей. — Сознательно или нет, но врет.
— Любопытно. А если поподробнее?
Андрей замялся, решая, стоит ли об этом говорить.
— Ну? Я жду, — поощрительно улыбнулась Света.
— У нас очень большая и неприкаянная страна. Управлять ею крайне сложно — законы не действуют, повсюду равнодушие, мздоимство, воровство… В таких условиях одних разумных и грамотных решений мало. Нужны железная воля и полнейшая самоотдача для их осуществления, даже, если угодно, — подвижничество. А на подвиг способен далеко не каждый, и уж, во всяком случае, не он. — Андрей кивнул на экран.
— Да почему же не он?
— Не может быть подвига без любви, ты согласна? — Света кивнула. — В данном случае — любви сродни сыновней, к своему народу, к своей стране, — Света снова кивнула. — А этот господин, пока я его слушал, дважды употребил слова «эта страна»…
— Ну и что? — не понимала Света.
Андрей, весь разговор упрямо смотревший лишь в свою чашку, поднял глаза и строго взглянул на нее.
— Это все равно, что сказать о матери «эта женщина»…
Света с удивлением смотрела на него — неужели он серьезно?
— Андрей, но ведь это просто расхожее выражение, сейчас из десяти одиннадцать так говорят…
— Вот потому мы так и живем! В иные, лучшие для России времена, в ходу были другие выражения…
— Какие же?
— «Любезное Отечество», например! — отрезал Андрей и сердито уткнулся в свою чашку.
«Вот так, дорогая моя, получила? — озадаченно подумала Света. — А он, между прочим, очень любопытный малый…»
Они помолчали немного, сосредоточившись на остывающем чае.
«Нет, политика — слишком уж острая тема, — рассуждала Света. — Надо поискать что-нибудь поспокойнее…» Она стала переключать каналы и остановила свой выбор на популярной женской программе. «Попробуем-ка узнать, что наш мастер думает о прекрасном поле».
А Андрей в это время ругал себя за несдержанность. «Олух, ну что ты вскинулся-то? Кому тут нужны твои теории? Видишь же — человек пришел с работы, устал. К тому же одиночество… Ей отдохнуть хочется, поговорить спокойно, а ты… тоже мне, неистовый Робеспьер!»
Света открыла было рот, чтобы задать новый вопрос, но, стремясь загладить свою резкость, ее опередил Андрей.