– В чем дело?
– Вы разве не проводите больного до постели? Не позаботитесь, чтобы он не свернул себе шею, поднимаясь по темной лестнице?
– Вы не пациент, а я не доктор.
– Это верно. Вы – моя секретарша.
– Хотите сказать, это входит в мои секретарские обязанности?
Андреас усмехнулся, и Элизабет сразу же пожалела о своих словах. Она всего лишь вернула ему шутку, очертила границы, но почему-то не чувствовала себя правой. Наоборот, она выставила себя мелочной и невежливой, неспособной к состраданию, – как будто может делать добро только из-за награды.
– Извините. Я просто устала. – Она опустила глаза.
– Я могу вам за это доплатить, – холодно произнес Андреас.
Он злился. Ее явное нежелание пойти с ним задело его гордость, а это случалось не так уж часто. Элизабет стала спокойнее в его присутствии просто потому, что у нее не было выбора. Она не смогла бы работать, находясь в постоянном напряжении, и поэтому она сделала глубокий вдох и научилась его терпеть. Может, на самом деле она его не выносит?
Эта мысль промелькнула в голове Андреаса и тут же исчезла, вытесненная непрошибаемой самоуверенностью. Но явственный проблеск ужаса в ее глазах вызывал у него ярость, которая, однако, не помогла справиться с желанием. Напротив, видение Элизабет, сгорающей от страсти и нетерпения, стало еще более навязчивым.
– Вы действительно устали. Я сморозил глупость. Извините, – отрывисто сказал Андреас, двигаясь к Элизабет.
– Что?
– Простите меня, – повторил Андреас, пожимая плечами. – В том числе за то, что я разбудил вас по такой малозначительной причине, как поиски парацетамола.
– Вам просто никогда не приходилось задумываться о парацетамоле… – Элизабет позволила себе улыбнуться, радуясь, что неприятный эпизод закончился. – Вы правы: вы просто не умеете болеть.
Элизабет выключила в кухне свет, и они в молчании направились через просторный, облицованный мрамором холл к огромной лестнице.
– Знаете, – прошептала Элизабет, – не проходит и дня, чтобы я не подумала о том, как великолепен этот дом.
– Не говоря уж о том, как он отличается от однокомнатной квартиры. – Андреасу не хотелось снова накалять обстановку, и он добавил: – Впрочем, я с вами согласен.
– Вы, наверное, привыкли ко всему этому за долгие годы. – Элизабет почувствовала, как в ее голосе проскользнула легкая зависть, и осеклась.
– Я вырос в этом доме, – медленно проговорил Андреас. – Но мой отец был всего лишь работником здесь. Полагаю, вы этого не знали.
Элизабет покачала головой и замедлила шаги.
– Нет, я не знала.
– Так что, как видите, мне не приходилось скитаться, но в глубине души я всегда сознавал, что это место мне не принадлежит. – Андреас рассмеялся, слегка смущенный тем, что вдруг ударился в откровения.