— Привет!
— Привет!
Они улыбнулись друг другу.
— Что на ужин? — поинтересовалась Алекса.
— Жареный лосось с картошкой и шпинат. И салат, естественно.
— Естественно.
— А у меня новость, — объявил Ник.
Алекса внимательно вгляделась в его лицо. В его глазах вспыхнул торжествующий огонек, чувственные губы нетерпеливо подергивались.
— Ах боже мой! Ты заключил контракт!
— Я заключил контракт.
Алекса громко крикнула и прыгнула мужу в объятия. Он засмеялся, закружил ее, а затем наклонился и поцеловал. Алексу пронзило знакомое тепло, охватил его пыл. Она повисла на его плечах, цепляясь за них руками. Во время таких прочувствованных, самозабвенных поцелуев Ник как будто смягчался и начинал лучиться нежностью. Сердце Алексы едва не заходилось в груди, переполненное такой огромной радостью, что она побаивалась, как бы оно не разорвалось от счастья.
— Сегодня празднуем, детка. У нас с Нового года завалялась бутылка шампанского — остывает в морозилке. Давай напьемся до поросячьего визга.
Алекса ничего не сказала, раздумывая, когда же преподнести свою новость. Всякая нормальная женщина дождалась бы ужина, обсудила бы с мужем заключенный договор по береговому проекту. Нормальная женщина постаралась бы как можно дольше оттягивать время, чтобы облегчить мужу привыкание к неожиданности.
Алекса догадывалась, что нормальной ее назвать было бы сложно. Успех Ника показался ей добрым предзнаменованием для обнародования своей тайны.
— Мне теперь нельзя пить.
Ник с улыбкой как ни в чем не бывало приправлял лосося.
— Собираешься отказаться от соуса? — поинтересовался он. — Надеюсь, не из-за той дурацкой диеты? Вино полезно для крови.
— Нет, диета ни при чем. Я сегодня была у врача, и он не велел мне пить.
Ник обеспокоенно взглянул на жену и свел брови:
— Что с тобой? Опять заболела? Я же предлагал тебе сходить к моему лечащему врачу! А твой холистический гуру — очень странный тип, пичкает тебя травками и всякой дребеденью. Я чуть не подрался с ним, пока доказывал, что тебе нужны настоящие лекарства от пневмонии.
Ник высыпал картофель на разогретую сковороду и спрыснул его оливковым маслом.
— Нет, я не больна! Он мне кое-что другое сообщил.
— Ого! — Ник отложил ложку и повернулся к Алексе, не скрывая паники. — Детка, ты меня уже до смерти перепугала. Что случилось?
Его заботливость выглядела такой трогательной, что Алекса взяла Ника за руки и крепко стиснула их, а затем выпалила:
— Ник, я беременна!
В его глазах промелькнул откровенный страх, но Алекса была к этому готова. Она молча подождала, пока муж оправится от потрясения, чтобы спокойно все обсудить. Она догадывалась, что Ник неизбежно даст волю возмущению, но сможет сохранить благоразумие и рассудительность.