— Знаете, Никита, я ведь стихи сочиняю.
— Неужели? Обожаю стихи! Прочитайте, прошу вас. — Синев приоткрыл влажные губы, словно хотел ее заглотить. Или облобызать.
— Может, не стоит? — манерничала Лидия, опустив очи долу.
— Умоляю вас. — Он опустился на колено перед кроватью. Чисто испанский идальго!
— Ну что ж… Если вы просите, пожалуй, прочту последнее. — Она зарделась, но гордо вскинула подбородок:
Кругом меня вампиры,
Сосут из меня кровь.
Никто в любовь не верит,
Лишь я верю в любовь!
Ну и лабуда! — поразилась я, и рифма-то до чего свеженькая: кровь — любовь. Никита притворился, что он в восторге. Предложил выпить за поэзию и Лидкин талант и налил разрумянившейся риелторше неразбавленной можжевеловой водки. Настроение подруги улучшилось настолько, что она заметила:
— Катька, а ты похорошела, по-моему, килограммов пять сбросила.
— Да, похудела. — Я втянула живот, насколько это было возможно, но он не желал прилипать к позвоночнику. И запела: — «Потому что нельзя, потому что нельзя-а-а, потому что нельзя быть на свете красивой такой!»
Компания поддержала старый хит группы «Белый орел» — сердце у всех пело, и мы подались к роялю, огласив волковские хоромы довольно слаженным трио. Сначала прошлись по шлягерам отечественной эстрады, потом переключились на романсы. «Не уходи, побудь со мною, пылает страсть в моей груди», — завела я. Никита пригласил Лидию на танец, кружил девушку в вальсе, подпевая мне без слов: «У-у-у». Но вскоре я осознала, что горланю в одиночку. Оглянулась — в комнате никого, только полузасохший кипарис едва заметно шевелил пожелтевшими ветками, реагируя на мой вокальный импульс. Вместо того чтобы полить благодарного слушателя, я отправилась на поиски отшельников и отщепенцев. Не долго искала: они обнаружились в зале, сладко целовались, раскинувшись на просторах бирюзового дивана. Недоделанный донжуан уже успел спустить пижамные штаны, а Лидочек-звоночек и вовсе лишилась кофточки и бюстгальтера, сверкала голыми титьками. Фу, какой срам!..
Я диким, разъяренным кабаном протопала мимо развратников в спальню. Им было все даже не фиолетово, а ультрамариново. Страсть как пробка закупорила уши.
Вот и верь после этого людям! Вот и спеши делать им добро!..
Чему учил меня пупсик Синев? Жратва — источник положительных эмоций, лучшее средство от депрессии. Сейчас проверим… Увы, скатерть-самобранка была подчистую разграблена, лишь на маслины никто не позарился. Олухи, не понимают, какой это изумительный продукт: калорий мало, пользы — вагон. Я улеглась на живот и воздала должное плодам Греции, а для пущей релаксации принялась свинячить — обглоданные косточки кидала в зеркала. Тс-сын, тс-сын, тс-сын — импровизированные пули отлетали со слабым стуком, будто мошки бились о стеклянный абажур горящей лампы. Била я без промаха — методично загадила все полоски кряду мутными, как плевки, следами. В последнюю вертикаль, тянувшуюся вдоль портьеры, попасть оказалось сложнее — она располагалась далековато, и мне пришлось встать.