Подол сарафана сразу намок от его влажной шевелюры, и глаза мои были на мокром месте. Перебирала волнистые пряди любовника, пропуская их сквозь пальцы, и не могла представить, как оторвусь от него завтра. Не видеть Сережу равносильно тому, чтобы ослепнуть… А расставание близилось, надвигалось неотвратимо, как экспресс, мчащийся без остановок. В моем паспорте между страничек лежал билет на самолет, я точно знала, что завтра в шесть вечера уеду в Афины, в аэропорт, а Сергею придется задержаться в Лутраках, чтобы заработать на обратную дорогу. Он планировал добираться до Новосибирска самым дешевым, испытанным комбинированным способом: автобусами, поездами, автостопом, пересаживаясь с легковушек на грузовики. И неизвестно, сколько продлится это изнурительное путешествие, когда мы увидимся…
Волчок лежал с закрытыми глазами — то ли млел, то ли дремал. Я легонько качнула ногами, встряхивая его, и предложила:
— Запиши мой телефон.
— Успеется, — лениво потянулся он и снова смежил веки. — Завтра запишу.
— Нет, запиши сейчас!
— Живи настоящим, Катрин. Только настоящее ценно…
Я не отставала, прямо замучила его своим телефонным номером, заставляя повторять его, заучивать наизусть. Если бы могла, вытатуировала бы семь цифр на теле любовника, чтоб уж точно никогда не забыл. Но искусством тату я не владею. Да и кто бы позволил?.. Серега словно подслушал мои тайные мысли и разозлился:
— Все, надоело! Не могу больше этого слышать. Отстань!
И покинул мою долину. Сел, отодвинувшись подальше. Характер у Серого Волка горячий, вспыльчивый, но отходчивый. Хлебнув вина, он поостыл, положил руку мне на плечо и позвал купаться.
Мы поднялись, а теплое местечко на парапете заняла другая, пожилая пара, одетая в одинаковые светлые ти-шотки и шорты, трогательно державшаяся за руки. Он — почти старик, она — почти старушка с обвисшим подбородком, дряблыми щеками и распущенными, как у Офелии, волосами. Явно европейцы… Оглянувшись, я подумала: какие счастливчики! Существуют же браки, в которых супруги за долгие годы, за десятилетия не надоедают друг другу, сохраняют и нежность чувств, и дружбу. Как бы мне хотелось состариться рядом с Сережей… Впрочем, нет, все немножко не так: влюбленные не стареют, настоящая любовь бесконечна, как Вселенная.
Вот какое мной владело настроение. Вино и разлука — безумно сентиментальный коктейль.
На пляж почти не попадал свет фонарей. Море ревело. Черные, маслянисто посверкивающие валы мощно обрушивались на берег, с шумом переворачивая тонны гальки.
— Не ходи! — Я вцепилась в Сережку, расстегивавшего «молнию» на джинсах.