— Карим, даже думать не смей! — она перехватывает мой взгляд и знает, чем это может закончиться. В конце концов, я устраиваюсь с сигаретой и чашкой кофе у открытого окна. Хельга почти не курит и не любит курящих. И своему мужу, насколько мне известно, дома курить запрещает. И как только она терпит мою прокуренную берлогу — ума не приложу.
— Сегодня я не приеду, — сообщает она, осторожно намазывая гренок вишнёвым джемом.
— Жаль.
— Мне тоже.
Про то, что мы увидимся только через три дня, я знаю ещё со вчерашнего вечера. Она придёт в гости, когда её муж уедет куда-то в Баварию или Бельгию. На очередной съезд рвачей. Пардон, — врачей. Хотя, мне то какая разница? Бьюсь об заклад, что своих медсестёр он трахает чаще, чем свою жену. Так что — через три дня и ни днём раньше. Она сообщает мне эту информацию с таким видом, будто это очередной прогноз погоды, но я просто обязан что-то ответить. Что-то похожее на: «Да, дорогая, лето в этом году холодное. Возьми зонтик дорогая. Не задерживайся, дорогая». Вместо этого я недовольно хмыкаю и продолжаю рассматривать её ножки.
Да, вот такой я аморальный тип. Сплю с чужой женой. Какой кошмар, да? Если честно, то ваш праведный гнев, меня не сильно печалит. Если собрать все мои грехи, то этот будет самым маленьким. И одним из самым приятных.
Ещё через полчаса мы заканчиваем завтрак. Пока я одеваюсь, она вертится перед зеркалом и поправляет чулок. Поймав мой взгляд, делает грозное лицо. Хм… Ваше счастье, фрау Хельга, что мне надо на работу. Иначе грозное лицо, с этими лукавыми чертенятами во взгляде, послужило бы хорошим поводом вас раздеть.
Хельга замечает мой, висящий на спинке стула бронежилет и по её лицу пробегает тень. Она не любит мою работу. Увы, мадам, но это не обсуждается. Каждый занимается в жизни тем, что умеет. Ваш муж умеет резать и служит в большой и шикарной клинике. Я тоже умею резать людей, но мои «операции» стоят гораздо дешевле и не так полезны для человеческого организма.
Мы выходим из дверей моей квартиры и спускаемся вниз. Стук её высоких каблучков звонко разносится по подъезду. Она быстро целует меня в щеку и убегает. Даже не целует, а легко прикасается к моей щеке. Чтобы не смазать помаду. Мне достаётся только терпкий аромат её духов и энергичная дробь шагов. Привлечённая этими бодрыми звуками, из каморки, расположенной рядом с входной дверью выходит женщина.
— Доброе утро герр Шайя. Вам письмо?! — белобрысая консьержка, с водянистыми как у рыбы глазами протягивает мне конверт. С таким удивлённо-вопросительным тоном, что можно подумать я читать не умею. И читать не умею, и сам факт получения письма, это ничто иное, как восьмое чудо света. Или девятое? Сколько их там всего, этих чудес? Семь? Пусть будет семь. Я не против. При этом, консьержка успевает проводить взглядом машину Хельги, выезжающую со двора и презрительно сморщиться. То же мне, святоша…