Весь вечер Финн был в ударе. Он сказал все, что хотел, и считал, что его условия приняты. Но Хоуп была не склонна принимать такое решение. Ну, заплатит она ему — разве это гарантия того, что он всегда будет заботлив и нежен, как на заре отношений? Или он, пустив на ветер пять миллионов, попросит еще и будет снова с легкостью транжирить чужие деньги? Предугадать, что будет, в случае если она примет его условия, было невозможно. Если бы кто то сказал ей, что она всерьез станет обдумывать, платить ему или нет, она бы назвала этого человека безумцем. У нее было одно желание: вернуть прежнего Финна, такого, какого она знала вначале, но она теперь понимала, что ни за какие деньги сделать это невозможно.
Чтобы хоть чем то занять руки и голову, Хоуп весь день занималась уборкой второго этажа, а к вечеру отправилась прогуляться. Финн видел, как она уходит, но решил дать ей самостоятельно все обдумать. Он считал, что выбора у нее нет. Он нисколько не сомневался в том, что ловко поймал Хоуп на крючок. Классическая бесцеремонность и самонадеянность социопата, в точности как говорил Роберт. Финн был убежден, что если Хоуп его любит, то заплатит. Она же не захочет остаться одна! А в том, что она любит и не хочет его терять, он не сомневался. Хоуп надо было лишь слегка подтолкнуть, что он и сделал, нарисовав ей мрачную перспективу. В любом случае, если Хоуп не хочет кончить жизнь одинокой старухой, она должна понимать, что он для нее самый подходящий вариант. А с ним она еще и детей сможет нарожать. В сегодняшнем разговоре он чуть не назвал это «услугами по осеменению», но вовремя прикусил язык, испугавшись, что это ее оттолкнет. В целом Финн был доволен тем, как он провел разговор. Он вообще считал, что заслужил каждый пенс этих денег. И Хоуп теперь знает его мнение. Условия казались ему вполне разумными, и он был уверен, что Хоуп по зрелом размышлении придет к такому же выводу, тем более что он ее припугнул. С торжествующим видом Финн сидел у окна и смотрел, как она шагает в сторону гор. Он не мог видеть залитое слезами лицо Хоуп.
Перед ужином Хоуп приняла ванну. Но напряжение и тревога не отступали. Ее взору рисовалась безрадостная картина одинокой старости, без любимого мужчины. Финн прав, у нее не осталось ни одной родной души на свете, он — единственный. Если она с ним расстанется, в ее жизни, конечно, может рано или поздно появиться другой мужчина. Но не о том сейчас речь, она любит Финна, любит уже целый год, любит настолько, что всерьез думала о браке, а в какой то момент и о ребенке. Теперь ничего этого ей не нужно, осталось одно желание — чтобы все улеглось и в голове наступила ясность.