– Кто это? — прокричал он. В трубке завывал ветер, и Роберт с испугом подумал, что это звонит одна из его дочерей. В Ирландии было утро, а на Восточном побережье Штатов, где сейчас находились девочки, второй час ночи.
– Это Хоуп, — ответила она, вся дрожа. — Я сбежала… — пролепетала она, и с Роберта моментально слетел весь сон. Он ее узнал. Судя по голосу, Хоуп была в шоке.
– Вы где? Назовите адрес! Я за вами приеду. — Главное, чтобы Финн не нашел ее первый.
– Паб «Белая лошадь» в Блессингтоне, — стуча зубами, проговорила она. — Это в южной части города. Я в сарае, он рядом с пабом. — Она расплакалась.
– Хоуп, оставайтесь там! Все хорошо! Все будет в порядке. Я уже еду! — Роберт вскочил, впопыхах оделся и уже через пять минут был за рулем и гнал на юг от Дублина по пустой и мокрой дороге. Он не мог отделаться от мысли, что Хоуп сейчас точно в таком же состоянии, в каком был он, когда на него напала Нуала. В тот момент для него все и закончилось, он к ней больше не вернулся, хотя знал и другие примеры. Он молился, чтобы Хоуп не пострадала. Слава богу, он хотя бы знает, что она жива.
Дорога была скользкая, Роберт ехал медленно и добрался до места только через пятьдесят минут. Было уже семь часов, и ночная мгла начала расступаться перед бледным рассветом. Снегопад продолжался, но Роберт уже находился на южной окраине Блессингтона и медленно ехал по улицам, выискивая глазами паб «Белая лошадь». Наконец он был у цели. Роберт вышел из машины, обогнул паб и на заднем дворе увидел сарай. Он подошел к дверям сарая, медленно распахнул створки — и никого не увидел. Вгляделся получше и заметил фигурку в углу. Хоуп сидела скорчившись и была похожа на маленькую мокрую птичку с круглыми от страха глазами. Увидев Роберта, она не поднялась, а продолжала сидеть и смотреть на него. Он медленно подошел к ней и осторожно ее поднял, она встала на ноги и разрыдалась. Она не могла вымолвить ни слова. Роберт накинул на нее свое пальто и повел к машине. Хоуп всхлипывала и дрожала.
Через час они уже были в Дублине. Обратно Бартлетт ехал еще медленнее. Он все решал, отвезти ли Хоуп в больницу для обследования или привезти прямо к себе домой, завернуть в теплый плед и усадить перед камином. Она была крайне напугана и за всю дорогу не проронила ни слова. Роберт не мог даже предположить, что там произошло, что сделал с ней Финн, но никаких повреждений или ран не заметил — разве что раны в ее душе и рассудке. Он понимал, что она может оправиться еще не скоро, но, пусть и не сразу, она вернет душевное равновесие и даже станет сильнее. У Роберта на это ушло несколько лет.