— Ну, ты молоток, друг, — заявил он улыбающемуся летчику, — летаешь на ять!
— Что за машина, товарищ подполковник? — спросил кто-то из толпы. — Из будущего?
— Ну, ребята, в какой только технике мне летать ни приходилось … — он аж зажмурился от удовольствия, словно гигантский кот, наевшийся сметаны, — но это, я вам скажу, что-то! Ласточка, а не машина! Вираж — песня! Бочка — куплет! Управляется — держите меня четверо! Мановением мизинца! А машина — наших корейских товарищей. Давайте я вас познакомлю, все равно ждать, пока транспортник с их технарями прилетит…
г. Харьков. Паровозное депо «Жовтень»
Венька Фридлендер, ученик слесаря.
Актовый зал паровозного депо «Жовтень» был забит битком. Пришлось принести дополнительные стулья из канцелярии, приемной и комнаты профкома, и все равно чутьли не треть пришедших вынуждена была сидеть на подоконниках или привалиться к стенам по бокам от входных дверей. Председатель профсоюзного комитета, крепко сбитый широколицый мужчина прохаживался перед столами президиума и бросал в зал короткие рубленые фразы:
— … Вот так должен поступать советский человек… Пример всем нам… Настоящий товарищ…
В конце каждой фразы профсоюзный лидер вытягивал руку в сторону невысокого худенького паренька, смущенно стоящего у правого края сцены. Тот, явно не привыкший находиться в центре внимания, внимательно изучал пол у себя под ногами и прятал за спину недоотмытые от въедшегося в кожу масла руки, покрытые мозолями и заусенцами.
— Ну, Вениамин, — закончил речь предпрофкома, — расскажи товарищам, как… — он чуть не брякнул: «дошел до жизни такой», но вовремя сообразил, что эта фраза немного не к месту, и закончил, — … как было дело.
— Та шо? — вяло промямлил паренек. — Чи я не так шо? Я того… Степанычу же нужнее. Мине ж на баловство…
Зал взорвался аплодисментами.
* * *
«Украину» Венька нашел в мусорной куче. Выбросил туда велосипед отец Дрюхи Беззубого, предварительно наехав сыну на предмет его гордости задними колесами служебной «эмки». Наехал, скорее всего, не для наказания сына, и не по его вине. Потому как, иначе, выпороли бы, да и все. А Беззубому даже новый купили. Остатки старого же, Капитон Серафимыч отволок на помойку, с которой Венька его притаранил к себе домой.
Преступления в том не было ни малейшего. Выкинул — забыл. А вот трудности возникали. Дрюха был с Холодной Горы. И заветная свалка, где Венька обнаружил сокровище, располагалась там же. Сам Венька тоже жил на Горе, но Лысой. Отношения между районами были не слишком безоблачные. Еще до революции, лысогорские хлопцы регулярно отправлялись к соседям с нехитрым намерением «надавать по шапке этим задавакам». И столь же регулярно удостаивалось ответных визитов. А раз-другой в месяц, овраг, разделявший «Горы», становился ареной упорнейших боев «стенка на стенку». Само-собой, драки хоть и проходили стихийно, имелся целый свод неписанных правил. Нарушитель карался всеобщим презрением. «Крысой» такого человека называли как враги, так и друзья. Хвататься за дрын или железяки разрешалось только при явном численном преимуществе противника. Доставать нож, он же «режик», «пика», «жабокол» и «свинорез» считалось в подлянку. Туда же входили и нарушения запрета бить «ниже пояса» и, тем более, упавшего. Лежачего не бьют! Пока что, многолетняя «война» обходилась разбитыми носами и «фонарями» на полморды. Серьезные травмы были редкостью, а смертельных случаев на ребячьей памяти не случалось вовсе. Легче от этого Веньке не становилось. Мелкому для своих тринадцати лет парню, предстояло протащить через «вражескую» территорию тяжелую и громоздкую железяку. Протащить на горбу, потому что на самостоятельное передвижение велосипед был не способен. Венька справился. Зная каждый закоулк и все дырки в заборах обоих районов лучше большинства хлопцев округи, он умудрился пересечь Холодную Гору, обойдя места сбора вражеских «армий» и не попасться на глаза никому опасному. Малышня и девчонки не считаются! Лишь в самом конце долгого пути, уже выбираясь из оврага, шестым чувством почуял за спиной погоню. Оебрнулся, скрутил дулю и заливисто засвистел, призывая на помощь лысогорскую «гвардию». Тройка преследователей оказавшись лицом к лицу с шестеркой защитников, да еще на чужой территории, благоразумно предпочла отступить, напоследок пригрозив «накрутить хвоста Венику».