— Э-хм, — откашлялся Кшипшицюльский, — а с паном полковником вы уже говорили?
— Говорил, — понурился Збигнев, — он меня не понимает. У него сейчас только одна мысль — вернуться домой. Вот вы, пан Марек, тоже, как и я из запаса. Не кажется ли вам, что эти кадровые офицеры совершенно не хотят не то, что воевать, даже просто за возрождение Ойчизны побороться. Как будто и не поляки. Вспомните, сколько они денег получили от нашей Польши в мирное время, как нас заверяли, что разобьют немцев в считанные дни. Помните песню?
Марек кивнул и напел:
— Одетые в сталь и броню,
Ведомые Рыдзом-Смиглы,
Мы маршем пойдём на Рейн…
— Вот! Зато когда пришла пора идти на Рейн и маршировать по улицам Берлина, они побежали к Варшаве. Оказывается, они лишь петь умеют, а умирать за Польшу не хотят. Только там, где мы, призванная из запаса шляхта, составляли большинство, Войско Польское сражалось со славой. Как на Вестерплятте и на Бзуре.
— Но… — попытался возразить Марек, но был прерван взмахом руки разошедшегося Жепы.
— Только мы, истинная соль польского народа, потомственная шляхта… — новые откровения Збигнева прервал вошедший подпоручик Гайос, объявивший, что обед уже готов. Сразу прекратив свою речь, Збигнев буквально побежал в столовую.
Черное море. Побережье Грузии.
Лиза Евсеева, гражданка РФ.
Грести… Не спать… Правым… Левым… Еще… Не спать, Елизавета Андреевна, не спать… Нельзя спать. Дашуньке можно, а тебе нельзя! Эти, которые стреляли, они могут… через границу. Сейчас нас потеряли, но могут и будут искать. В прибрежных оврагах, спящих… А там пусто. Мы плывем. Гребем. Немного совсем осталось. Боже, как спать хочется… И руки болят. Плечи… Терпи, Лиза, терпи… Нельзя спать. Опусти руку в воду. Она морская, соленая, прогонит сон… А-ув-ва! Как больно! Мазохистка чертова!..
Правым… Левым… От пещеры до реки пятнадцать километров было. А там уже рядом… Сколько прошли? Три часа гребем. Должны были уже дойти. Где же эта река? Неужели пропустила? Нет, не могла. Я же не спала ни минутки! Нельзя спать. Заснешь — выбросит на берег. Или унесет обратно в Турцию. Нет, не спала… Наверное, медленнее идем. Сил нет… Надо… Не спать… Нет, теперь не засну. Руку так жжет! Бинты мокрые, солью прямо на мясо. Не заснешь. Это хорошо. Догребу. Совсем немного осталось… Главное — не уснуть. Нельзя. Никак нельзя…
Дашуньке можно. Спи, девочка моя, спи… Ты у меня молодец, гребла всю дорогу, и не заплакала ни разу. Папа будет тобой гордиться. Вот увидишь… Спи, маленькая… Нет, мама тоже не плачет. Это брызги… С весел летит… Мама не плачет… Водичка в глаза попала… И весло стало такое тяжелое… руки отнимаются… Как тогда, в Тольятти… Ничего… Ты спи, доча, мама справится… Мама обязательно справится… Тут совсем немного… Только глаза закрываются… Нельзя… руку в воду… И вторую… Не спать, Лиза, нельзя спать… Надо грести… Правым… Левым…