Отхлебнув из фляжки несколько глотков, Дима собрался с мыслями, прижал сумку к груди и в три прыжка преодолел каменные ступени. Приземлившись, как ему показалось, на жесткий пол, он почувствовал, что кроссовки погружаются в вязкую массу. В голове почему-то промелькнула мысль о зыбучих песках. Дима дернулся и повалился на мягкий ковер.
– Карстовый мох, – вслух произнес он, не спеша подниматься.
Ну конечно. Мхи – любители прохладных мест, росли и множились здесь в неисчислимых количествах. Они облепили даже некоторые сталагмиты, сделав те похожими на елки. Если растет мох, значит, поблизости вода, пусть и не из артезианской скважины. Смерть от жажды отныне ему не грозит.
Выбрав подходящий маршрут, Дима встал и попытался обойти пещеру по краю, но чем дальше уходил, тем больше та становилась. Луч света скользил по террасам и черным отверстиям над головой. Где-то здесь проходили люди, уронившие в пруд монетку. Любопытно, что еще они могли оставить и из какого тоннеля пришли? Возможно, их группа оставила на стене какой-нибудь ориентир. Стрелка, кучка камней, – сгодится все что угодно.
Миновав лес сталагмитов, Дима увидел на другой стороне пещеры нечто похожее на лестницу. У основания стены лежали груды камней, а скошенный склон над ними был иссечен глубокими выбоинами, напоминавшими ступени.
Бурая лужайка благозвучно шуршала под ногами. Переступая через камни и трещины, Дима боязливо посматривал наверх, туда, где в темноте над головой нависали десятки острых сосулек. Обогнув несколько валунов, он подошел к груде камней и тотчас остановился. Что-то в этом нагромождении показалось ему странным. Складывалось впечатление, что камни были свалены здесь специально. Дима поднялся наверх и осмотрел глубокие ступени в пластах известняка. Так и есть. Над ними работали инструментом, возможно киркой или молотком. Значит, до поверхности уже недалеко.
Вскарабкавшись по склону на террасу, Дима согнулся под низким сводом. Здесь он обнаружил удобный и широкий лаз. Поднеся спичку, Дима с радостью заметил, как колыхнулся язычок пламени. Пометив тоннель цифрой, он пошел дальше. Вкрапления кристаллов доломита, облепившие стену и потолок, сверкали словно звезды. Спичку Дима оставил зажженной, собираясь проверить еще несколько ходов.
У противоположной стены внимание его привлекла бурая плесень, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся краской. Сердце Димы забилось быстрее, когда он поднес фонарик ближе. Доисторический художник явно обладал больным воображением. Десятки пляшущих человечков вели хоровод вокруг черного столпа с шарообразной головой и длинными клешнями. Почти все танцевали без голов, рук или ног. Странно, что кому-то понадобилось рисовать подобную ерунду. Что это могло значить? То есть понятно, что древние люди так самовыражались, вот только изображали они чаще животных и обходились без расчленёнки.